Вышел я на улицу, огонь раздул и стал думать, как мне зайцев приготовить. А кушать-то вообще не хочу. Так хлебнул водички из чайника, приготовил все на завтра, да спать лег.
Утром та же история. Не хочу есть совсем. Легкость в теле необыкновенная, энергии хоть отбавляй. Подхватился и пошел капканы проверять. Добыча-то не в пример вчерашней. Если так пойдет, то вместо трех недель через пару недель можно и домой возвращаться, шкурки выделывать да заготовителям сдавать, товар всякий на деньги полученные покупать.
И так я четыре дня не ел совсем. Худой стал. Поджарый. Лётаю туда-сюда, как пес молодой. Усталости не знаю, только чувствую я, что стал как бы себя изнутри кушать: ни одной жиринки на теле не нашел, одни мышцы, да и не плохие вообще-то. Думаю, однако, что же это такое происходит? Не первый год я на этом месте охочусь, никогда и ничего такого не было. А если я есть не стану, то в один прекрасный момент просто упаду и больше не встану. Как движок у генератора: бензин кончился, чихнул и замолк. И хоть ты чего делай с ним – не заведется, если бензина не добавишь. А в человека, когда он чихнет и заглохнет, хоть чего наливай, уже никогда не заведется. Хоть в рожу ему плюй, он тебе обратно не плюнет, как в песне поется. Даже водку налитую пить не станет.
Крепко я задумался, отчего все это происходит, а сам во рту из угла в угол языком зубочистку мою гоняю. Я ведь ее так тогда, когда зубы-то почистил, изо рта и не выпускал. Неужто она какая-то волшебная косточка? Спрятал я эту косточку в бумажку и в карман нагрудный на рубашке положил. И что бы вы подумали? Часу не прошло, как жор на меня навалился. Стал я зайца на огне жарить, весь слюной исхожу, где-то подгорело, где-то не прожарилось, все слопал, да еще чаем запил. Лежу у костра и чувствую, как истома по всему телу поползла и как мышцы силой наливаться начали. Живот, однако, бурчал шибко, но никаких последствий не было.
Через день нормальной жизни взял я снова зубочистку в рот и аппетит сразу пропал. Два дня ничего не ел. Да, думаю, опасная эта штука, надо ее выкинуть, а то так войдет чего в голову, или голова думать перестанет, так и помрешь где-нибудь от смерти голодной.
Вернулся я с охоты раньше, чем обычно. Добыча нормальная, а мужики говорят, что мне, однако, пришлось много побегать за добычей, раз я так сильно похудел. А доктор Васильев, умнейшая голова, врач, все болезни и все науки знает, меня к себе пригласил, чтобы, значит, осмотр мне сделать на предмет каких заболеваний по потере веса. Посмотрел он на меня, взвесил на весах, сели мы за стол, спиртику выпили, ну, я ему все так вкратце и рассказал. У Васильева глаза сразу заблестели. Давай, говорит, сюда эти кости, мы с тобой за полгода мильёнщиками станем, деньги будем не рублями считать, а долларами, и бабы у нас будут из тех, что в Голливуде звездами работают, и жить переедем на Аляску, а по мере акклиматизации к югу подаваться будем. Я ему говорю, а с каких этих самых мы с тобой разбогатеем-то? Приисков-то я не открывал. А он мне и говорит, что Америка вся обожралась, в три горла жрет, брюхи поотращивала, бабы на фигурах помешались, а возьмет какая-нибудь из них косточку в рот и без труда неделю питается духом святым, да дружок ей в постели помогает, и за неделю-две толстуха становится, как ихая героиня Барби. Смотрел фильм «Бабетта идет на войну»? Вот такой и будет.
Однако, резонно доктор говорит. От обжорства и медведи дохнут. Обожрется и спит. Сердце жиром заплывает. Крикни на него погромче, он и окочурится от разрыва сердца.
Поехали мы с Васильевым на заимочку. Неделю там были. Васильев-то все косточки, что в округе нашли, пообсасывал, а той косточки так не нашли. Так и закончилась эта идея с богатством. А доктор еще месяц наблюдал за мной. Я в норму пришел, даже на брюхе складочка появилась, как у американца.
Конечно, можно было бы мировой переворот произвести в области похудения, но мне сегодня пока не улыбается перспектива стать миллионером, не всех зверей выловил, что в книге судьбы мне определено. Косточку-то я никуда не дел. Так и лежит в бумажке, своего часа дожидается. Но и вы никому об этом не говорите. Хорошо? Это будет наша страшная тайна! Да, и если скажете, то вам никто и не поверит, пока мне, наконец, не захочется стать миллионером.
Поздней ночью дерни три раза хрен
К тому, о чем вы думаете, это не имеет никакого отношения. Совершенно.
Всё началось достаточно странно. Как вы знаете, у нас в тундре вечная мерзлота. Это значит, что летом земля отогревается сантиметров на тридцать, а ниже та же мерзлота, как камень. Если просто так построить большой дом, то он согреет под собой почву, и будет проваливаться вниз, как горячий утюг сквозь лёд. Поэтому у нас сначала вбивают сваи в мерзлоту, а на сваях строят дом, делая открытым пространство между домом и землей, чтобы мерзлота всегда оставалась мерзлотой.
Обо всём я рассказал, чтобы показать, что такое вечная мерзлота? Может, и нет, но для начала достаточно.
Сейчас попробую рассказать, что такое хрен. Мне кажется, что тех людей, которые не знают, что такое хрен, надо показывать по воскресениям в познавательных передачах, как инопланетян.
Хрен имеет такую особенность, что он может вырасти там, где его не ждут. Если на садоводческой аллее у кого-то посажен хрен, то можно прямо сказать, что все садоводы этой аллеи уже попали в паутину, сплетенную для них хреном, и совершенно не известно, когда нити этой сети появятся у них на участке.
У меня хрен появился в подполе дома. В тундре. От нас до материка, как Гоголь Николай говаривал – три года можно скакать и никуда не доскакать. Не так там тепло, и не так там холодно, чтобы ничего не росло. Картошка, однако, не прорастает. Можно год хранить, и все будет, как свежая. Так вот, сидел я в яме в подполье и перебирал картошку. Лампочка надо мной горит. Картошка в целом хорошая, работа быстро идет. Смотрю, а рядом с ямой листочек светло-зеленый, как будто салат растет. Видел я этот салат у одного дальнего родственника на материке на его фазенде. Вкуса никакого, а витаминов говорят столько, что надо съесть ведро апельсинов, чтобы эти витамины сравнять по количеству. А тут дружок мой эти листья салата смешал с мясом тушёным, специй добавил, и понял я, что у салата есть свой, специфический и изысканный вкус. Если этот вкус чем-то не оттенить, то и вкуса его не почувствуешь. И сразу у меня так аппетит разыгрался при виде этого листочка, что я быстренько работу закончил, из подполья вылез, мяска холодненького отрезал, чесночку пару зубчиков очистил, хлеба чёрного достал и рюмочку водки холодненькой налил. Теплая водка с холодным мясом никак не идет. Выпил я, закусил хорошенько, и забыл про этот листок.