И правда. Зачем мне бежать впереди паровоза? Только вот времени у меня на самом деле всего ничего. Сегодня 28 марта (я подсмотрела свежую газету и точно определилась с датой). Апрель, май и неполный июнь. Меньше трех месяцев. А ведь нужно не только полностью восстановиться, но и провести мою личную подготовку к войне, объемы которой (не войны, разумеется, а подготовки) я пока еще даже не представляю. Тут не только каждый день – даже каждый час имеет значение. А что скажут окружающие, когда увидят, какой комплекс упражнений делает больная с сотрясением мозга? Сразу решат, что мозги не только сотряслись, но и выпали. Так что нет. Еще день и перехожу на положение здоровой, пусть и ограниченной в перемещениях пределами больничной территории.
Мне вдруг в голову пришла еще одна мысль.
– Скажите, Сергей Палыч, вы ведь мою тушку внимательно осмотрели, когда меня привезли из леса? И что вы обо мне скажете?
– Скажу, что фигура у вас хорошая. Видно, что вы много занимались спортом. Жира практически нет, мускульная система хорошо развита. Выглядите вы не старше 18 лет.
– Это все? А может быть, вы чего-то не договариваете?
– Кажется, я понимаю, о чем вы намекаете. Да, я знаю, что вы не девственница. Осмотр, как и положено, был полный.
Тут я задала важный для меня вопрос.
– А лейтенанту Васе вы тоже все это изложили?
Доктор побагровел, начал мекать и бекать. Я поспешила его успокоить.
– Доктор, к вам никаких претензий. Я понимаю, что органам полагается говорить все – они ведь и так все из себя внутренние. Так что не волнуйтесь. Никакой врачебной тайны или заповеди Гиппократа вы не нарушили. А лейтенант по должности должен молчать.
Но для себя сделала зарубку. Молчать-то он будет, но вот какие выводы сделает?
Есть такая поговорка: «Заговори о черте, и он тут как тут.» Народная мудрость на то и народная, что всегда правильная. Как раз, когда я закончила разговор с доктором, послышался звук мотоцикла и подъехал лейтенант, причем не один. Так как лейтенант сидел за рулем, то, очевидно, он привез начальника. И оба они направились к дверям больницы. При этом лейтенант Вася нес какой-то предмет прямоугольной формы, завернутый в газету. У меня сразу появились предположения, относительно этого предмета, а некоторый бряк, произошедший, когда предмет слегка зацепился о косяк, превратил предположения в уверенность.
– Ну, где тут твоя больная, показывай!
Точно начальник – понятно по громкому командному голосу и по манере говорить. Интересно, в каком звании? И почему это они приехали в середине дня? Просто поиграть – расскажите это моим тапочкам.
Лейтенант зашел в палату и опять вежливо, на вы, попросил меня выйти в коридор. Там я увидела вновь приехавшего – высокий мужик, лет сорока, волосы с проседью. Тоже в форме госбезопасности. Мы прошли в уже знакомую комнатку, в которой теперь стало на один стул больше.
– Тут лейтенант Северов доложил, что в больнице появился пациент, умеющий хорошо играть в шахматы. Вот сейчас и проверим, а то у меня в этом городке ни одного нормального партнера. Товарищ лейтенант, расставляй фигурки.
Вася вынул из газеты небольшую доску, раскрыл ее, высыпал фигурки на топчан и стал расставлять.
– Товарищ капитан, она же еще больная, сотрясение мозга, – сунулся Сергей Палыч.
– Ничего, доктор. Сотрясение небольшое, и меня вот лейтенант уверяет, что на шахматах оно не отразилось. Как, Аня? Правильно я говорю?
– Правильно, товарищ капитан. Только позвольте, я поудобнее сяду и начнем.
– Выбирай! – капитан зажал в кулаках две пешки разного цвета.
– Вообще-то мне все равно, но если хотите, – я стукнула по правой руке.
– Белые! – провозгласил капитан. – Начинай!
Так, а как с ним играть? О его силе, как игрока, я ничего не знаю, но не это главное. Важно понять, почему он решил играть в рабочее время? Делать ему нечего или что-то за этим кроется? И не обидится ли он, если «сопливая девчонка» вдруг его обыграет. Но если я начну поддаваться, а он окажется действительно сильным игроком и почувствует, что я нарочно сливаю партию? Да, вот это задача со многими неизвестными. Ладно, была, не была. Буду играть по полной, как в турнире, только что без шахматных часов. А какой дебют? С этим проще. Мой тренер иногда формулировал очень простые и хорошо запоминающиеся мысли. Игра е2-е4 – значит игра на атаку, игра d2-d4 – игра на понимание позиции. Буду играть на понимание – тут быстрее можно понять силу игрока.
Примерно через десяток ходов стало ясно. Капитан – игрок сильный, но без хорошей школы. Говоря современным языком, он играет в силу добротного второго разряда. Во время игры капитан вел себя спокойно, сосредоточенно, ходы назад не брал, не стал вздыхать, попав в позиционный зажим, и сдался, когда, при желании, мог еще побарахтаться, хотя и без шансов.
Ну что же. Мы оба сделали выводы. Я – что он адекватный мужик, трезво оценивающий ситуацию и уважительно относящийся к противнику. Он – а вот какие выводы сделал он, сейчас услышим.
– Ну, Василий! И где ты только такую шахматистку нашел! Ей в чемпионатах страны играть – вон как меня обставила, а она тут бока пролеживает и память непонятно как теряет. Все, из нашего населенного пункта не выпустим, пока не научит меня хотя бы в половину своей силы играть. Паспорт ей мы никакой не дадим, чтобы не убежала, а справочку, по которой сможет здесь жить и работать, напишем. И у доктора будет каждый день отмечаться, пока Сергей Палыч не представит нам официальную бумагу, что пациентка выздоровела.