– Ну а мы без них что все это время будем делать? – разводя руками, доказывал Орлов. – Пойти вам навстречу – это все равно что хирургу отдать кому-то свой самый ценный скальпель, а потом выполнять операции при помощи кухонного ножа. Без этих оперов мы как без рук. Понимаете?
– Да все я понимаю… – устало вздохнул тот. – Но это личная просьба генерал-полковника Смирнова. Алексей Юрьевич сам собирался заехать к вам, но он сейчас в английском консульстве решает вопросы въезда в Великобританию – там ведь требуется личное присутствие. Поэтому послал меня. Эта поездка займет не более пяти дней. Петр Николаевич, но ведь ваши опера, скорее всего, и в обычное время берут отгулы, выходные, уходят в отпуска… В этот период вы же без них как-то обходитесь?
– Ой! – Генерал потряс головой и отмахнулся. – Я только услышу слово «отпуск», как меня тут же начинает колотить. Работы бездна, а такие асы у меня наперечет… Ладно, считайте, что меня вы уговорили. Теперь мне надо будет суметь уговорить их самих. Ох, и подкинули вы мне задачку!
…Старший оперуполномоченный по особо важным делам полковник Лев Гуров сидел за столом в обычной городской квартире, в упор разглядывая сидевшего напротив него угрюмого типа, скованные наручниками руки которого синели всевозможными наколками – перстнями на пальцах, акулами, пауками, крестами, русалками и тому подобным на предплечьях и плечах. Тот неуютно поеживался и, набычившись, не отрывал взгляда от пачек денег и каких-то бумаг, лежащих на столе. Тем временем другой оперуполномоченный того же главка, полковник Станислав Крячко, обследуя квартиру, заглядывал в шкафы, ящики импортной стенки, всевозможные углы и закоулки.
– Значит, Хашиев, помочь нам ты не желаешь, – прервав затянувшееся молчание, Гуров понимающе покачал головой. – Решил пойти в несознанку в надежде на то, что все равно много не дадут, а у братвы будешь в уважении и авторитете. Я прав?
– А этого мало? – криво ухмыльнулся тот, не отрывая взгляда от стола. – За авторитет люди на кон жизнь ставят. Нет авторитета – нет и тебя самого. Но вам, ментам, этого не понять.
– Прошу понятых подойти сюда! – неожиданно послышался голос Станислава. – Внимание! Из этой емкости сейчас высыпаю на пол крупу. И что мы обнаруживаем на дне? А?
К нему приблизились старенький дедок и молодая женщина, приглашенные из квартиры напротив. Крячко тряхнул большую пластмассовую банку, и на холмик перловки плюхнулся пистолет, завернутый в прозрачный полиэтилен.
– Итак, в данной емкости был обнаружен спрятанный под крупой пистолет марки «ПМ», – объявил Крячко, указывая на свою находку. – Что скажешь, Хашиев?
– Первый раз его вижу… – зло скривился тот.
– Неужели? – саркастично рассмеялся Гуров. – Даже если на нем нет твоих отпечатков, привязать его к тебе проще простого. Эту квартиру ты сколько снимаешь? Уже два месяца. Других жильцов здесь не было? Нет. Значит, оружие может быть только твоим. А оно, я так думаю, пройдет не по одному делу. Представляю, сколько «висяков» придется забирать из архива!
– Не пугай, начальник! – вновь ухмыльнувшись, едко процедил Хашиев. – Ничего ты не докажешь.
– Опа! – неожиданно воскликнул Стас, под разными углами рассматривая пистолет. – Есть отпечаточек. И, главное, какой четкий! Ну, что ж, если с твоими он не совпадет, то, считай, ты и вправду вышел сухим из воды.
Услышанное, как видно, не на шутку переполошило задержанного. Он беспокойно заоглядывался, нервно задергав руками. Его лицо сразу же помрачнело, и на нем появилась гримаса крайней досады. Издав хриплое, негодующее междометие, он яростно стукнул по столу кулаками.
– А-а-а!.. Мать его так!!! Повезло вам, ментяры… Ну, и чего вы хотите от меня?
– Сказать, кто такой Конфуций, как его найти и что он собирается предпринять в ближайшее время, – с олимпийским спокойствием уведомил его Лев.
Схватившись за голову, Хашиев скривился и зажмурился.
…Таких ограблений Москва знавала не много. Средь бела дня, на оживленной улице, из специального бронированного автомобиля, сопровождаемого вооруженной охраной, бесследно исчезли фамильные драгоценности одной из ближневосточных монархий, которые предполагалось выставить в Кремле. Стоимость исчезнувшего оценивалась в сотни миллионов долларов. Ну а историческая и культурная ценность древних украшений восточных мастеров и вовсе была неисчислимой.
Срочно отозванные с выходных Гуров и Крячко во главе мощной бригады оперов, выделенных в их распоряжение, за несколько дней буквально перелопатили столицу, попутно раскрыв не менее десятка преступлений, некоторые были давно забытыми «висяками». Работа шла днем и ночью – под вопросом стоял престиж всей России. Информация об этом похищении, просочившись в западные СМИ, наделала шуму не меньше, чем годичной давности «пятидневная» война в Закавказье.
Отсекая массу ложных версий, в конечном итоге Лев и Станислав выбрали единственно верную: хищение совершила совсем недавно образованная гангстерская группировка (возможно даже, исключительно для этой цели и созданная), связанная с крупными чинушами из федерального ведомства, занимающегося культурой. Кроме того, предположили они, банда могла получить ту или иную помощь от представителей исламских фундаменталистских группировок, заинтересованных в ухудшении отношений России с Ближним Востоком.
И в самом деле, очень скоро они вышли на высокопоставленного чиновника, на зарубежных счетах которого невесть откуда вдруг появились крупные поступления. На первой же встрече тот «раскололся», признавшись в том, что эти деньги – плата за подробные сведения о сокровищах, привезенных в Россию. Но он поклялся, что ни разу не видел в лицо покупателя информации. Схема сделки была незамысловатой. Чиновнику позвонил неизвестный и предложил куш в миллион долларов. Тот согласился, и на его счета тут же поступила обещанная сумма. В нужный момент чиновнику еще раз позвонили, и он сообщил все, что интересовало заочного покупателя.
Изучив круг родственников и знакомых самого чиновника, а также членов его семьи, опера заинтересовались неким Арнольдом Дамкиным, одним из ухажеров дочери чиновника. Как оказалось, тот владел антикварным магазинчиком, а пару лет назад отбывал срок за сбыт похищенных картин. Но встретиться с ним операм не удалось – его нашли убитым в собственной квартире. Тем не менее это позволило сделать вывод: следствие на правильном пути. Из числа знакомых, теперь уже Дамкина, был выделен некий Джебраил Алабеков, бывший подельник убитого, член исламистской националистической группировки «Черные соколы», контролировавшейся ваххабитами.
Именно от Джебраила удалось узнать о том, что похищение организовал некий авторитетный пахан по кличке Конфуций. Желая смягчить свою участь – за убийство Дамкина ему светил немалый срок, – Алабеков назвал и одного из рядовых членов группировки Конфуция. И уже от того опера наконец-то узнали, как именно было совершено похищение.
Оказалось, что сообщниками бандитов были двое охранников, которые, незаметно усыпив аэрозольным спецсредством всех, кто находился в «сейфе на колесах», ухитрились вскрыть внутренний сейф бронефургона и через специальный люк передать шкатулки с драгоценностями своим сообщникам. Затем они и сами прикинулись пострадавшими от усыпляющего газа. Будучи подготовленными особым образом – путем специального кодирования под гипнозом, – «оборотни» сумели обмануть полиграф, через который пропустили всех участников транспортировки, и остаться вне подозрений.
От этого же бандита удалось узнать и имя «правой руки» Конфуция – налетчика со стажем Хашиева по кличке Пегий. И вот Пегий в руках оперов. Его задержали в снимавшейся им квартире в тот момент, когда Хашиев, собрав свои вещи, уже собирался ее покинуть.