— Абигейль, давай подумаем, что нам сегодня потребуется, — начал Бойд.
Открытое неповиновение вспыхнуло в ее обычно кротких глазах.
— Я буду признательна, если ты перестанешь относиться ко мне так, как будто я совершенно бестолкова.
— Я только хотел убедиться, что ты готова к сегодняшней поездке. Тебе понадобится…
— Я подготовилась. И, пожалуйста, поверь, что я все-таки немного соображаю.
В раздражении Абигейль с неожиданной силой стукнула своей пустой чашкой о стойку и вышла из кухни, успев заметить открытые от удивления рты. Не следовало говорить так резко, но в последние недели она была постоянным объектом насмешек. Хватит! Хорошего понемножку.
Открыв входную дверь, она увидела свою кобылу и жеребца Бойда, привязанных к коновязи. Он уже оседлал обеих лошадей. Не дожидаясь помощи, Абигейль продела носок сапога в стремя и рывком поднялась в седло. В какой-то момент ей показалось, что она перевалится через лошадь и упадет с другой стороны, но ей удалось удержаться. Бойд вышел из дома, когда она уже выпрямилась в седле и улыбнулась ему, как ей казалось, уверенной улыбкой, хотя держала равновесие еще не совсем твердо. Он поднял брови, признавая ее успех. До последнего дня ему обычно приходилось помогать ей садиться в седло.
— Абигейль, ты уверена, что взяла…
— Бойд, пожалуйста, не сомневайся, я взяла все, что нужно. Ну, поехали?
На его лице появилось выражение безразличия. Он кивнул и направил лошадей в сторону пастбищ. Сначала они ехали шагом, потом перешли на легкий галоп. К несчастью, как только они подъехали к группе скотников, Абигейль потеряла равновесие, сползла с седла и хлопнулась на землю почти в середине группы рассмеявшихся рабочих.
— Хватит насмешек! — резко приказал Бойд. Смех постепенно стих, но не прекратился совсем. — Вы же все любите миссис Ферчайлд. Почему же вы так плохо относитесь к ней?
Смех затих окончательно. Абигейль увидела на некоторых лицах понимание и сочувствие. Очевидно, рабочие думали, что она падает нарочно, чтобы повеселить их. Она хотела бы не принимать насмешки близко к сердцу, но не могла.
Воспользовавшись помощью Бойда, Абигейль вновь села на лошадь. К счастью, на этот раз ей удалось удержаться в седле. Она поглядела на окружающих и улыбнулась им.
— Пожалуйста, продолжайте заниматься своими делами.
Но рабочие не сводили с нее глаз, пока Бойд не кивнул им. Только тогда они дружно повернулись и приступили к работе. Абигейль посмотрела на ехавшего рядом Бойда. Произошедший эпизод ясно продемонстрировал, кто руководит ранчо. Не имело никакого значения, что ее имя, как владелицы, связано с официальным названием ранчо — управляющим был Бойд. Она не хотела подменять его, но ей было необходимо добиться авторитета среди этих людей.
— У тебя все в порядке?
— Да, я начинаю привыкать к падениям. И, если бы мне не грозило переломать кости, я могла бы покувыркаться вокруг всего ранчо.
— Ты ездишь намного лучше, чем неделю назад.
Абигейль подозрительно посмотрела на него, стараясь понять, не пытается ли он щадить ее ущемленное самолюбие.
— В самом деле?
— Ага. Конечно, ты избавила бы себя от всех этих забот, если бы…
— Наняла управляющего, — закончила она за него. — Ответ по-прежнему отрицательный.
— Как прикажешь. — Он задвигался в седле, кожа которого заскрипела под тяжестью его массивного тела, и посмотрел на безоблачное небо. — Ты готова?
— Конечно. — На этот раз, пустив лошадь более быстрым аллюром, Абигейль была осторожнее и удержалась в седле. При быстрой езде она непроизвольно размахивала руками и удивлялась, как это Бойд ухитряется скакать на лошади так легко и ровно.
— Сегодня нам придется подниматься в горы. Крепко держись за поводья и не забывай сжимать колени.
— Ты всегда любил ездить верхом? — спросила она, крепче берясь за поводья и прочнее усаживаясь в седле.
Казалось, он задумался над ее вопросом.
— Полагаю, что да. Никогда об этом не думал. Мальчишкой я ездил верхом столько же, сколько ходил пешком. Это было частью моей жизни. — Он помолчал. — А ты что любишь делать?
Абигейль подумала о танцах, приемах гостей, которые раньше так увлекали ее.
— Круг моих интересов несущественен по сравнению с управлением ранчо.
— Совсем нет, если ты находишь в своих занятиях радость.
Ее поразило это замечание. Она кивнула в знак согласия.
— Я люблю содержать в порядке свой дом, развлекать гостей. — Ее улыбка стала шире. — Читать перед горящим камином холодным зимним вечером или вышивать, Я люблю вечеринки, но и тихую спокойную компанию друзей тоже люблю. — Она вдруг остановилась, прервав свой словесный поток. — Я не имею в виду болтовню.
Все его черты лица отражали какую-то странную борьбу чувств.
— Не обрывай себя на половине фразы, Абигейль.
Почувствовав признательность, она молча поехала рядом с ним. Настроение значительно улучшилось. Дрожащие листочки осины шелестели под мягким дуновением ветра, сопровождаемым пением птиц, и она расслабилась, впитывая в себя красоту окружающей местности.
— Для тебя все это давно стало привычным, не так ли? — спросила она через некоторое время. — Красота земли, ее опасности…
Бойд задумался над ее вопросом.
— Это все, что я узнал за свою жизнь. Когда-то я даже несколько завидовал городским пижонам.
Она с подозрением взглянула на него.
— Почему?
— Несмотря на то, что, попав на Запад, они из-за своей неприспособленности становятся объектами насмешек, через какое-то время большинство из них приспосабливаются к местным условиям. Но ведь они приезжают из других мест, обладают совершенно иным жизненным опытом, знают, что значит жить в большом городе, — и в результате познают лучшее, что есть здесь и там.