Под впечатлением услышанного, Трейси погрузилась в свои думы, и Никос воспользовался паузой.
— Ну а ты, правнучка Эмилио Лоретто, что ты знаешь о горчичном семени?
— То, что желтая горчица используется для приготовления столовых приправ: майонезов различной рецептуры, салатных заправок, соусов...
— И это все?
— Ух, — вздохнула как на экзамене Трейси. — Горчичный порошок используется как эмульгирующий агент и стабилизатор. Коричневая и восточная горчицы используются для приготовления масел.
— Сколько тебе известно сортов горчичных семян?
— Восемь... Мне известно только восемь, которые я бы смогла различить, — набравшись храбрости, ответила Трейси. — Но думаю, их гораздо больше. А твой отец возделывал что-нибудь, кроме горчицы?
— Картофель.
Они вышли из старинной закусочной. Никос окинул взглядом всю центральную городскую площадь и хрипло вымолвил:
— О! Это, кажется, фургон моего брата возле отеля на той стороне.
Около фургона стоял высокий привлекательный молодой человек, которому можно было дать лет семнадцать-восемнадцать, он смотрел в их сторону. Потом он кивнул Никосу, из чего Трейси заключила, что парень у фургона, должно быть, племянник Никоса.
Никос подошел к нему, поприветствовал по-гречески, они обнялись. Молодой человек обратил заинтересованный взгляд на Трейси, и Никос произнес:
— Говори по-английски, Ари. Познакомься с мисс Лоретто. Трейси, это мой племянник Ари.
— Очень приятно, Ари. Должна поправить твоего дядю, он называет меня по старой памяти. Моя фамилия Коннер. Это фамилия моего отца. Трейси Коннер.
— Я запомню, мисс Коннер, — пожал ей руку племянник Никоса. В его взгляде она заметила лукавый блеск, что тут же нашло свое объяснение. — Вчера вечером видел вас и дядю по телевизору. Вы отлично смотритесь вместе. Могу я звать вас Трейси? Судя по всему, вы вот-вот станете моей тетей.
— Вашей тетей? Нет. Вы что-то путаете, молодой человек, — запротестовала Трейси, гадающая, что такое этот юноша мог видеть по телевизору.
Папарацци удалось заснять лишь то, как они вдвоем выходили из таверны, в которой обедали вместе с Падакисами. А из этого вовсе не следовало, что они помолвлены.
— В действительности все проще, Ари. Твой дядя великодушно согласился помочь мне разобраться в делах.
— Если вы не невеста моего дяди, то я бы с радостью помог вам, Трейси, — подмигнул ей дерзкий молодой человек и улыбнулся детской обезоруживающей улыбкой. — Неужели вы остановились в этом полуразвалившемся сельском доме?
— Да, и мне там нравится, — заступилась Трейси за дом Никоса.
— Если ты еще помнишь туда дорогу, Ари, заглядывай, — хмуро пригласил племянника Никос. — На днях я установлю там кондиционеры.
— Я готов побывать там уже сейчас, если будет позволено, — вызвался Ари.
— В таком случае будешь таскать за нами покупки. Их будет немало, — приобщил его к делу Никос.
Когда они вернулись домой из города, Никос велел племяннику помочь Трейси выгрузить продукты, сам же занялся перетаскиванием рабочего инструментария из багажника своего пикапа.
Завершив порученное, Ари отыскал дядю и радостно сообщил, что Трейси предложила ему остаться на ужин, приготовлением которого она уже занялась.
— Ты сказал ей, что должен вернуться в город? — с нажимом спросил Никос.
— Я сказал, что принимаю ее приглашение. А теперь собираюсь позвонить домой и предупредить, что буду позже, потому что ужинаю с очаровательной девушкой. Кстати, дядя, ты не хотел бы заглянуть к нам? Мама и папа будут рады видеть тебя.
— Я извещу вас, когда соберусь. Сейчас, сам видишь, некогда, — буркнул Никос. — Трейси сказала, что она там стряпает?
— Нет, только попросила перевести несколько этикеток.
— Ты бы лучше пошел и сказал ей, что должен срочно возвращаться домой. Она поймет и не обидится.
— Дядя, если она плохо готовит, мне наплевать. Я останусь на ужин, даже если ты будешь меня пинками гнать, — уперся племянник.
— Ей двадцать пять, дружок. Ты не можешь ее заинтересовать.
— Почему ты так решил?
— Потому что тебе семнадцать.
— В следующем месяце мне восемнадцать!
— И что это меняет?
— Я без предрассудков, — объявил Ари.
— Я с предрассудками, — наступал на него Никос.
— Ты ревнуешь, старик? — спросил в лоб мальчишка.
— Ты сам не знаешь, о чем говоришь, Ари. Она не из тех сельских девушек, с которыми ты встречаешься на танцах. Она уже побывала замужем и понятия не имеет, что такое верность. А еще она богатая и капризная. А ты, мой мальчик, слишком прост для нее.
— Я знаю, что она была замужем за принцем. И что из того? Он был ей не пара. Вот они и развелись.
— А ты, значит, будешь ей пара? Как же! — терял терпение Никос.
— Я спросил ее про бывшего мужа. Она сказала, что они были друзьями, но он захотел быть снова свободным. Она сказала, что их брак был ошибкой и он попросил ее о разводе.
— Он попросил? Что-то я в этом сомневаюсь! — саркастически проронил Никос.
— Вот ты ко всем так недоверчиво относишься, дядя, — упрекнул племянник. — А между прочим она к тебе относится очень хорошо. Она даже сказала мне по секрету...
— Если тебе что-то сказали по секрету, — оборвал его Никос, — не следует об этом тут же всех оповещать.
— Она сказала, — упорно продолжал Ари, — что больше боится разочаровать тебя, чем осрамиться перед правлением на предстоящем собрании в Нью-Йорке.
— Ты мне мешаешь, Ари. Иди и помоги ей с ужином, если решил остаться.
— Я пойду в душ, — сказала Никосу Трейси, когда Ари уехал в город после ужина.