– Тебе, Стас, не понять, – наконец изрек Гуров, покосившись на Крячко, который бешено выкручивал руль, лавируя в потоке машин. – Ты не романтик, ты – прагматик. Это ведь ни с чем не сравнимое удовольствие – сделать женщине сюрприз, лишний раз подчеркнуть свою любовь к ней.
– Сюрприз? – ехидно переспросил Крячко. – Ни за что не поверю, что за столько лет совместной жизни Маша не изучила тебя и твои романтические выходки. Она, конечно, сделает удивленное и обрадованное лицо. Но, уверяю тебя, мой пылкий влюбленный, это будет игра. Превосходная актерская работа, потому что Маша удивится несравненно больше, если ты сейчас не появишься с цветами на перроне.
– И опять ты со своим прагматизмом ничего не понял! Ожидаемый сюрприз тем и сладок, что он сбывается.
Гуров почти бежал по перрону, вглядываясь в пассажиров и провожающих возле вагонов. Он не знал номера вагона, в котором поедет Мария, но надеялся понять, где именно поедут артисты. Это было не так уж и сложно, учитывая помпезность всей процедуры выезда на гастроли столичного театра. Помимо известных лиц и представителей богемы, около вагона должна тереться как Минимум пресса. А как максимум еще и телевидение.
Марию Гуров увидел сразу, несмотря на то что ее с несколькими подругами окружала небольшая толпа провожающих от администрации театра, министерства культуры и кого-то еще. Телевидения не было.
По глазам жены, когда она его увидела, Гуров понял, что Крячко был прав. Она очень бы удивилась и несколько расстроилась, если бы он не приехал на вокзал. И, конечно же, Маше было страшно приятно. И отношение мужа, и зависть подруг, и восторг околотеатрального люда…
Гуров протиснулся к жене, протянул цветы и поцеловал в щеку возле самых уголков губ – туда, куда она любила, чтобы он ее целовал.
– Боже! Настоящий полковник, – с некоторым ехидством звонко раздался рядом женский голосок.
– Будь у меня такой муж и поклонник… – томно заметил другой голос, но его быстро перебил третий:
– А лучше и муж, и поклонник.
В ответ грохнул многоголосый хохот.
– Чувствуешь, как они все тебе завидуют? – многозначительно шепнул Гуров жене на ухо. – А если я появлюсь еще и там… И потом, когда мы будем проводить фантастические дни…
– Гуров! – Мария отстранилась и с шутливым негодованием посмотрела на мужа. – Мне не нравится слово «если». Ты что, уже придумываешь причину, по которой не приедешь в Новороссийск?
Дожидаться отправления поезда у сыщика не было времени. Да и приезд на вокзал нужен был Гурову больше для того, чтобы Мария не волновалась и не подумала ничего плохого о предстоящей командировке мужа в Сибирь. Он преподал ее как рутинную проверку в краевом центре оперативно-розыскной работы. Неделька-другая, не больше.
В кабинет Орлова сыщики вошли вдвоем. Генерал посмотрел на полковников, потом нагнулся к селектору и попросил секретаршу:
– Сделай нам кофейку… А лучше тащи целиком чайник. Там печенье осталось у тебя какое-нибудь? Тоже неси. И меня ни для кого нет. Даже для министра.
Гуров внимательно посмотрел на начальника, потом кивнул головой Крячко и указал на кресла возле журнального столика у окна. Он понял, что предстоит обстоятельное и долгое обсуждение предстоящей операции. И Орлов, который очень давно и хорошо знал обоих своих подчиненных, собирался обсуждать ее не как начальник из своего кресла, а как старший товарищ, как опытный опер-профессионал.
– Чего опоздали? – как бы между прочим поинтересовался Орлов, выходя из-за стола. – На вокзал, что ли, заскакивали?
– О как! – Гуров смущенно покрутил головой. – Стасу аппаратуру в машину воткнули?
– Я ж тебя, Лева, знаю, – улыбнулся генерал. – И газеты почитываю. Думаешь, не знаю, что Маша на гастроли укатила? Эх! Скоро на море рванешь…
– Древние говорили, что боги смеются, когда мы рассказываем о своих планах, – заметил Гуров. – Я, конечно, не суеверный, но вслух предпочитаю не мечтать.
– Ага, – вставил Крячко. – И вы вчера вечером об этом дома совсем не говорили, не строили планов…
– Ну, ладно, – сделал Орлов серьезное лицо и уселся в кресло. – Давайте пока о наших планах. Надеюсь, боги нас не осудят. По имеющейся на сегодняшний день и на данную минуту информации, можно полагать, что криминогенная ситуация в Чите сложная. И я далек от того, чтобы предполагать, что это простое бездействие местных органов и расхлябанность.
– И насколько полиция в Чите срослась с криминалом? – сразу же стал уточнять Гуров.
– А вот на этот вопрос мне ответите вы, когда вернетесь, – вскинул бровь Орлов. – Кого они там «крышуют», кого покрывают? Или сами заделались местной мафией. Очень меня интересует личность мэра краевого центра. Мне тут намекнули, что парень имеет далеко идущие цели и не очень чистые руки…
– А что же только намекнули? – ехидно спросил Крячко. – Чего же прямо не сказали, в чем он там замешан? Или хотя бы с какого края копать?
– Видишь ли, Стас, – терпеливо ответил генерал, – те люди, которые мне намекнули, не будут играть в открытую. Как и не будут участвовать в разоблачении. Нам слили информацию и отошли в сторону. Мол, хотите – копайте, не хотите – не копайте. Но было бы желательно, чтобы копнули. Я почему вам это разжевываю? Во-первых, чтобы вы не думали, что мы выполняем частные заказы. Мы пользуемся оперативной информацией, хотим приложить руку к чистоте наших рядов. А во-вторых, чтобы вы там не расслаблялись. Если есть заинтересованные в этом, то найдутся и заинтересованные в обратном.
– Ну, этот парадокс природы нам напоминать не надо, – поморщился Гуров. – Давно усвоили, что чем крупнее рыба, чем выше она плавает, тем мутнее вокруг нее водица.
Несмотря на обыденность обсуждения командировки, сыщики поняли, что дело предстоит не совсем обычное. Чаще они выезжали с четким заданием и не менее четкими установками. В этот раз им придется во всем ориентироваться на месте. Решать самим, кто тут друг, а кто враг. На кого можно опереться, а кого нужно опасаться. Очень запросто может оказаться, что на мэра гонят напраслину именно потому, что он честный чиновник, неуступчивый политик и его надо свалить чужими руками. Значит, могут подсовывать компромат, могут и подставу устроить, чтобы организовать скандал в преддверии очередных выборов.
Гуров усмехнулся тому, что оказался прав в своих предположениях. Орлов подтвердил, что грядут именно выборы в губернаторы края и что мэр краевого центра – один из претендентов на этот пост. Это сообщение настораживало вдвойне. И именно поэтому сыщики стали настаивать на том, чтобы ехать в Читу порознь и действовать там не совсем обычным порядком.
– Я полечу самолетом, – с видом заговорщика рассказывал Крячко о планах, которые они с Гуровым разработали, – с официальным письмом и официальными полномочиями. Обычная рутинная проверка. А Лева поедет поездом. И появится там чуть позднее, нелегально.
– Что-то вы тут перемудрили, – с сомнением сказал Орлов.
– Почему же, – вмешался Гуров. – Два сыскаря из главка в одно место! Слишком заметно и подозрительно. К тому же с табельным оружием. Его ведь в самолете светить придется, разрешение показывать. Нет, Стас полетит налегке, а я поездом со своим и его оружием. И по оперативному паспорту, чтобы моя фамилия нигде в проездных документах и диспетчерских пунктах не фигурировала. Нужно, чтобы к завтрашнему дню в техническом отделе мне изготовили дорожную сумку с двойным дном из пенопласта. А в пенопласте – две выдавленные ниши под пистолеты и под мое удостоверение. Стас успеет в Чите сориентироваться, а я приеду через четыре с половиной дня на поезде и включусь в оперативную разработку по его «наколкам». SIM-карта мне тоже нужна другая, не на мое имя.