— Да, вы, пожалуй, правы, — согласился Питер.
Его реакция огорчила молодую женщину. Я, кажется, сошла с ума, сказала она себе. Конечно, я не могу присутствовать на этой свадьбе. Я никого там не знаю, не знакома даже с женихом и невестой!
— Но вообще-то, — тихо произнес Питер, — мне кажется, вам стоит пойти. Это будет грандиозный праздник, на который соберется сотни две гостей. Там будет практически весь Лэдлоу. — Поскольку Нэнси молчала, он добавил: — Мне бы хотелось, чтобы вы тоже были там.
— В таком случае, я принимаю приглашение.
Шаловливый ветерок поднял ее волосы и отбросил с сияющего лица. Питер обратил внимание на длинные пальцы Нэнси, на которых не было ни одного кольца.
— Что слышно от вашего бывшего мужа?
— Он звонил вчера вечером. — Нэнси поморщилась. — Сказал, что приедет раньше понедельника. Как говорится, время — деньги, и Филипп хочет начать съемки как можно скорее.
Нэнси снова провела ладонью по гладкой шее лошади, которая уже начала беспокойно перебирать ногами.
— Красивый жеребец. Можно мне проехаться на нем немного?
Питер замялся.
— Пожалуйста, — неуверенно разрешил он, — но я буду держать его за поводья. Он очень горячий.
Нэнси попросила его подержать конверт, и, не успел Питер и глазом моргнуть, как она уже сидела в седле. Нэнси чуть сжала коленями бока жеребца, и тот ринулся вперед. Она услышала испуганный возглас Питера, когда пронеслась мимо него. В конце пастбища протекала небольшая речка — Нэнси преодолела ее в один прыжок.
У Питера замерло сердце, когда он увидел, что она скачет к высокой ограде в нижней части выгула. Если жеребец прыгнет, всадница может вылететь из седла и сломать себе шею. Он побежал за Нэнси, но она неожиданно придержала жеребца и повернула его с легкостью, которой позавидовал бы профессионал. Питер остановился как вкопанный.
— Потрясающе! — восторженно воскликнула Нэнси, переведя лошадь на спокойный шаг.
— Вам весело, да?! — взъярился на нее Питер.
— Что случилось? — Нэнси невинно захлопала ресницами. Она спешилась и передала ему поводья. — Вы побледнели, Питер. Неужели испугались за меня?
— Я больше боялся за лошадь, — с сарказмом ответил он. — Где это вы научились ездить верхом?
Нэнси озорно сверкнула на него глазами.
— Боже, Питер, какого же вы низкого мнения о горожанках! Почему вы подумали, что я не умею ездить верхом?
Он улыбнулся.
— Я вообще уже не знаю, о чем думать, когда дело касается вас.
— Верховой езде меня научил Филипп. Мы жили какое-то время на ранчо в Калифорнии.
— Звучит шикарно.
Нэнси пожала плечами.
— Мне нравилась Калифорния, — тихо проговорила она и замолчала.
Тот год был изнурительным для нее — она переходила от одного специалиста к другому. Филипп настаивал, чтобы ее осматривали только лучшие врачи. Каждый раз при очередном обследовании у Нэнси появлялась надежда, но в конце концов все медицинские светила дружно сошлись во мнении, что она никогда не сможет иметь детей.
Нэнси тяжело вздохнула.
— Поскольку вы здесь, давайте решим, какой участок вы хотели бы арендовать у меня, — сказала она, резко меняя тему.
— Я покажу вам. — Питер повел коня вверх по склону. После минутного колебания Нэнси последовала за ним. — Вот смотрите, отсюда до берега озера. Мне будет удобно им пользоваться.
Нэнси опустилась на валун и окинула взглядом суровый, но очень красивый пейзаж.
— Какой чудесный вид, — тихо проговорила она.
Питер сел рядом с ней.
— Я вижу, вы еще не успели соскучиться по Нью-Йорку.
— Нисколечко.
Они сидели молча несколько минут. Слышался только шелест ветра в листве деревьев да фырканье пасущейся рядом лошади.
— Чем вы занимались в Нью-Йорке?
— Работала главным менеджером в одной телекомпании.
— И вы действительно думаете, что сможете нормально жить здесь? — Питер покачал головой. — Вы не представляете, насколько здесь бывает порой скучно и одиноко.
— Это ваша точка зрения. — Нэнси повернулась к нему лицом. — А теперь послушайте меня. Человек может быть окружен толпой людей и при этом чувствовать себя одиноким. Жизнь в многолюдном городе вовсе не избавляет от одиночества. Я вставала в семь утра и ехала на работу в метро. В вагоне все молчат. И, если вы скажете кому-то: «Доброе утро!» — на вас посмотрят, как на грабителя.
Питер улыбнулся.
— Вы, наверное, думаете, что я шучу, но это правда. Все вечно спешат куда-то. Приезжаю на работу, а там разговор только о сроках, бюджетах и рейтингах.
— Но у вас наверняка были друзья, с которыми вы встречались?
— Были, конечно. Но мы все работали и могли собираться только в уик-энды. — Нэнси нахмурилась. — Получалось, что я жила лишь ради выходных, а жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее так бездарно.
— Боюсь, что у меня для вас плохие новости, — тихо сказал Питер. — На ферме не бывает выходных.
Нэнси прошлась глазами по его красивому лицу, мягкому блеску его темных глаз.
— Здесь совсем другое дело, — возразила она. — Когда вы счастливы, когда в ладу с самим собой, когда работа приносит вам радость, это не имеет значения.
— Надеюсь, вы сохраните свой оптимизм.
— Вы, кажется, пытаетесь всеми силами избавиться от меня, — полушутливо заметила Нэнси.
— Ни в коем случае!
Питер дотронулся рукой до ее щеки. Прикосновение обожгло Нэнси, как жар горящих поленьев, по телу пробежала восхитительная дрожь, и ей захотелось раствориться в сильных руках Питера под его жаркими поцелуями. Лицо Питера было совсем близко. Нэнси ждала, что он поцелует ее, она сгорала от нетерпения.