– Ох…. – только и смог сказать Ильченко. – Ну, ты даешь, капитан! Профессор прямо!
– Ага, я такой. Кстати, в реакторном отсеке пусто, только два жмурика из дежурной смены, «девятки» наглотались. Не знаю, что мы там намудрили, но анализатор скафа до сих пор летальную концентрацию показывает. Сам реактор в дежурном режиме, автоматика в порядке.
– Командир, – вклинился в разговор Чердыклиев, – мы на месте.
Ильченко кивнул – десантники добрались до дверей командно-информационного центра и волею неведомых конструкторов расположенного через переборку штурманского поста. Двери в последний оказались распахнуты, а внутри ярко освещенного небольшого помещения было пусто, если не считать спящего возле самого комингса человека в уже знакомой грязно-зеленой униформе. Видимо, почувствовав неладное или услышав что-то по внутренней связи, он еще нашел в себе силы распахнуть дверь в коридор, но выйти уже не успел. Возле руки спящего валялся пистолет, на поясе топорщилась расстегнутым клапаном пустая кобура. Наклонившись, капитан подобрал оружие – девятимиллиметровый двадцатизарядный «штайр AG» двухсотлетней давности. Раритет, можно сказать. Между прочим, первое боевое оружие, обнаруженное ими на судне. Интересно, это что-то значит?
Мельком осмотрев штурманский пост – два переведенных в сидячее положение противо-перегрузочных ложемента, подковообразный пульт с висящими над ним потухшими голоэкранами, трехмерная электронная карта обстановки на дальней стене, – Ильченко отмахнул в сторону КИЦа, ощутив короткий предупреждающий укол в груди.
«Да неужели?» – успел подумать Василий, делая знак «Внимание, замереть», однако отреагировать подчиненные уже не успевали. Створки бесшумно убрались в переборку, и в упор ударили желтые фонтанчики выстрелов. Стреляли из чего-то огнестрельного и автоматического, что, впрочем, ничуть не умаляло опасности. Одна из пуль досталась и Василию, ощутившему увесистый болезненный тумак в нагрудную бронепластину. Рядом кто-то сдавленно охнул и выматерился, но все отметки на забрале командирского шлема остались оптимистично-зелеными: герметичность скафандра не пострадала, значит, без пробития. Разве что кровоподтек останется или, что маловероятно, трещина в ребре.
Ответив несколькими неприцельными очередями, десантники отступили за поворот.
– Ну, хоть не зря дуры с собой тащили, – прокомментировал короткий бой Перцев. – А то стыдно перед мужиками в батальоне было б – боевая операция, а мы ни разу не стрельнули.
– За коридором следи, – буркнул Ильченко, размышляя.
– Чего там у вас? Пострелушки? – голос Махнова был взволнован. – Помощь нужна?
– Сами справимся, не мешай. Значит так, похоже, их оружие нам не особо опасно, так что затягивать не станем. Чердак, Перец, прикрываете, а мы с танкистом…
– Тащ капитан, – наплевав на субординацию, прервал командира Чердыклиев. – А зачем рисковать? Если бронебойным в щиток с пары метров зафигнячат, мало точно не покажется. Давайте им гранатами прикурить дадим, я заброшу с первого раза, обещаю, вы меня только прикройте. Или так, а? – он продемонстрировал уже разложенный в боевое положение тубус РПЭ.
– Давай гранатами, – согласился Василий. В конце концов, если так подумать, корабль они чисто захватили, а вот ящеры, очень может быть, сидят сейчас в ботах и уверенности в будущем как-то не добавляют. А потому, некогда им время терять…
– Ага, – обрадовался разведчик, выщелкивая из встроенного в пояс боевого костюма подсумка две штурмовые гранаты. Сбросив защитные колпачки, боец вдавил в корпус инициирующие детонатор кнопки и, не отпуская пальцев, кивнул Перцеву:
– Готов?
– Как пионер, – отозвался тот, вскидывая к плечу винтовку. – На счет три. Раз, два…
Высунувшись за угол, он открыл огонь, щедро расходуя магазин. Аудиофильтры боевых скафандров автоматически приглушили грохот безгильзовой винтовки, и выстрелы казались негромкими хлопками, сопровождаемыми пляшущим вокруг щелястого компенсатора желтоватым огненным султанчиком.
– Три! – сам себе скомандовал лейтенант, перекатом вываливаясь в коридор и одну за другой отправляя к цели обе гранаты.
Сдвоенно грохнуло, вдоль коридора прошла горячая упругая волна, усеивая палубу обломками пластика, дымящимися обрывками бумаги и битым стеклом. Сизый дым выплеснул под подволок, растянулся медленно всасывающимся в вентиляционные решетки облаком. И неожиданно наступила тишина.
В которой гораздо более громко, нежели давешние выстрелы, прозвучал елейный голос Ильченко:
– Чердак, а ты какие гранаты использовал, братишка?
– Дык штурмовые, тащ капитан, какие ж еще?!
– Ну и дурак…
Оставив последнее высказывание без комментариев, Василий поднялся на ноги и обреченно махнул рукой:
– Ладно, пошли, поглядим. Вообще-то, на будущее, КИЦ – это собственно и есть бортовой компьютер. И если ты его только что отправил к его компьютерным праотцам…
– Так вы ж сами разрешили, тащ капитан?!
– Значит, и я тоже дурак… – самокритично подытожил Василий, мысленно тяжело вздохнув. В мозгу билась какая-то не оформившаяся пока, но определенно нехорошая мысль. Или предчувствие, что скорее.
– Вперед, мужики. Пошли, гранатометчики…!
Информационный центр, суть – обиталище корабельного бортового компьютера, после короткой атаки являл собой жалкое зрелище. Первое, что пришло на ум Ильченко при взгляде на разрушенный зал, перенесший взрыв двух штурмгранат – «мешанина». Сверху еще стелился, постепенно иссякая, мутный туман инертного газа системы экстренного пожаротушения, но тушить уже было нечего. Пол устилало множество обломков, валялись покореженные взрывом кресла, сорванные со стен раскуроченные электронные панели. А еще имелись трупы, в разной степени сохранности и в количестве недостающих восьми. Впрочем, один был еще жив – «ненадолго», как констатировал мельком осмотревший раненого Перцев, облегчивший страдания обреченного одиночным выстрелом.
Оружие – три почти в точности таких же, как у десантников, безгильзовки, разве что без подствольников, – ударная волна разбросала по углам помещения. Кто именно стрелял, определить было невозможно да, в общем-то, уже и неважно.
– Красиво, – мрачно буркнул капитан Ильченко. – Просто офигеть. Не было печали, называется… Ладно, осмотритесь тут, может, чего и найдете…
Выйдя в коридор, он припомнил разговор с Махновым и вызвал Крага:
– Иллиас, слушай, ты сможешь открыть внешние шлюзы и стартануть все боты, кроме нашего?
– Простите, не понял, что сделать? – отозвался пилот.
– Ну, сбросить за борт все челноки? Просто сбросить – и всё?
– А… зачем? – не понял Краг.
– Затем, что с восемью сотнями ящеров нам немножечко не справиться, вот зачем, – начал потихоньку свирепеть капитан, тем не менее, прекрасно понимая, что пилот ни в чем не виноват. Просто та самая, неоформившаяся мысль зудела и зудела в мозгу, упрямо не давая покоя. Что-то он определенно упустил, но вот что?!
– Могу. Минутку.
– Ага, давай.
Капитану Ильченко ужасно хотелось курить. А еще больше – вмазать залпом граммов полтораста неразбавленного спиртяги и придавить подушку минут на шестьсот.
– Не могу, товарищ капитан. Ошибку выдает…
– Что?
– Нарушена связь с бортовым компьютером. Такое ощущение, что он вовсе перестал существовать. Даже тестовый сигнал не проходит…
– Так, я понял. Готовься к взлету.
– Что?!
– Взлетаем скоро, говорю, млять! Отбой пока.
Ильченко прислонился бронированным лбом к стене коридора и, полностью отключив связь, витиевато выматерился. Вот какая ему мысль покоя не давала: они же только что ухайдохали на-хрен бортовой компьютер! Весь! Местные-то знали, где собраться; надеялись, видно, что штурмовать КИЦ ни один здравомыслящий захватчик не станет, ведь бортовой комп – это, по сути, и есть сам корабль! Уничтожь его – и корабль превратится в многотысячетонную груду металлолома! С пошедшим вразнос реактором, между прочим! А они, мудаки долбаные, именно это только что и ухитрились сделать! Да ведь их скафы на раз любую б пулю выдержали! Так нет, комгруппы хренов, послушал подчиненного, согласился… Идиот. И-ди-от. И кто теперь виноват – Чердыклиев? А вот хренушки, он сам и виноват, поскольку командир. Интересно, что теперь с ним Крупенников сделает? А Харченко? Впрочем, не хрен сопли лить, коль виноват – значит, ответит. А сейчас? Людей нужно выводить, и своих, и пленных. Остальное – потом…