Только я взяла в руки вожжи, конь вжарил так, будто совершал призовой забег, в котором тот, кто не придет к финишу первым, будет незамедлительно пущен на колбасу прямо у финишной черты. Хорошо хоть клыкастое созданье оказалось неподкованным, а то нас поубивало бы рикошетом на фиг. При первых же мощных скачках жеребца раздался хруст удил, и я с ужасом поняла, что управление шустрым коняшкой потеряно.
Мы с блондинкой дружно вцепились в борта громыхающей и опасно подпрыгивающей на ухабах телеги, явив поразительное единодушие. Разумеется, жить хотелось очень. Еще столько надо успеть сделать! А перспектива выбраться из громыхающей и скрежещущей при соприкосновении со стволами деревьев (они почему-то не желали расступаться перед нами) телеги таяла с каждой секундой, как снеговик от лучей весеннего солнца. Конь выбирал дорогу по принципу «сам пройду, значит и телега тоже», поэтому нам посчастливилось узнать все прелести экстрима на собственном опыте.
Мы вылетели на тракт как пробка из бутылки, не зная, радоваться нам этому обстоятельству или пока подождать. В лесу, конечно, куда больше шансов украсить своими распластанными телами какой-нибудь вековой дуб или остаться без глаза из-за особо хлесткой ветки, особенно если зазеваться и не успеть пригнуться. Только на тракте выяснилось, что в лесу из-за обилия зеленых насаждений конь практически плелся, а теперь решил показать нам, что такое скорость.
Дорога оказалась грунтовой (наверное, проселок, который просто не успели заасфальтировать), пыль от копыт поднялась, как от трактора при вспашке целинных земель. Мы закашлялись, мне пришлось натянуть подол футболки на нос, чтобы образовавшееся вокруг нас серое облако не особо досаждало. И все равно на зубах противно хрустел песок.
Создатели игры потрудились на славу. Нам попадался только конный или пеший народ, еще, правда, встречались «коллеги» на телегах и других повозках. Больше всех везло тем, кто, узрев несущуюся во весь опор лошадь, запряженную в громыхающую телегу, в которой сидели вопящие на манер пожарной сирены девицы с вытаращенными от ужаса глазами, успевал убраться с дороги. Более самоуверенные были снесены быстрее, чем кегли в боулинге, что, впрочем, никак не сказывалось на скорости нашего передвижения. Вслед нам неслись не только вопли, но еще и яйца и помидоры, короче все, что попадалось пострадавшим под руку и могло сойти за метательный снаряд. Вскоре наш импровизированный экипаж напоминал помойку и пах примерно так же. Мы со спутницей дружно зажали носы, но помогло мало, от вони даже глаза слезиться начали.
На пути возник город.
– Не хило они тут размахнулись, – удивленно присвистнула я.
Городок-то не маленький, каменными стенами обнесен: ни дать ни взять средневековая крепость. Огромные ворота распахнуты, решетка поднята, подвесной мост опущен. Народ в очередь выстроился, внутрь попасть желает. Мы, как оказалось, тоже очень желали в город попасть. Причем в очень срочном порядке и невзирая на очередность. Кто отпрыгивал сам, кому помогал коняшка, кусая, топча и пиная, сшибая телеги как игрушки. Одна бочка с грохотом рухнула под копыта резвого скакуна и была отправлена ловким пенальти в ворота с такой силой, что не успевшие посторониться стражники улетели вместе с импровизированным снарядом, вопя во все горло.
– Гол!!! – не выдержала я.
Нет, ну правда. Такую лошадку да в нашу сборную по футболу – и все кубки наши.
Владелец летучей бочки натурально изображал плач Ярославны и рвал в порыве скорби как волосы на себе, так и шерсть на своем ослике. Бедное животное не вынесло подобного произвола и с ревом ринулось в обратную сторону, видимо домой, в глушь, в деревню.
На подвесном мосту обнаружились вопиющие нарушения техники безопасности. Хлипкую конструкцию не снабдили перилами. Так что столпившемуся там люду оставалось два выхода: либо прыгать вниз в сомнительной чистоты воду (да-а-а, с таким грязным рвом завоевать город раз плюнуть), либо забежать в ворота раньше, чем мы сметем всех на своем пути. Большинство предпочли второе. Народ ринулся в створ ворот, создатель которых явно не рассчитывал на такой наплыв посетителей. И напрасно! Чтобы такой старинный город и не пользовался популярностью? Ни за что не поверю. В итоге на входе образовалась самая настоящая пробка. Люди кряхтели, тужились, пинались, толкались ногами, но ничего не добились: все только изрядно намяли друг другу бока.
Менее удачливые с визгом прыгали в ров. Визжали, наверное, от радости. Вон как лица счастьем перекошены. Женщины позадирали длинные юбки чуть ли не до груди, мужчины отфыркиваются. У одного парик слетел и прилепился к заду какой-то толстухи. Вот потеха. От смеха я чуть из телеги не вывалилась. Правда, вовремя спохватилась и посильнее вцепилась в борт.
Слыша грохот неумолимо, как рок, приближающейся таратайки, народ поднатужился закряхтел и… влетел внутрь вместе с воротами. Вот она, сила коллектива. Словом, въезд в город состоялся.
Телега со стоном смертельно раненного животного, скрипя и дребезжа на всех выбоинах и колдобинах, которые только попадались на пути, катила по пыльной дороге. Нас громко облаивали собаки, прохожие благоразумно шарахались в стороны, впереди бежали босоногие мальчишки. Еще бы, не каждый же день представляется случай бесплатно поглазеть на отчаянно дребезжащую таратайку с двумя лохматыми, предположительно женского пола, существами с вытаращенными глазами и застрявшими в волосах веточками, листиками, букашечками и прочими дарами леса. Да и нам посмотреть было на что. Раньше мне как-то не представлялась возможность посетить настоящий средневековый город. Обалдеть можно.
Узкие улочки, на которых с трудом могла разъехаться пара подвод, и то, если пешеходы постараются слиться со стеной и небеса внемлют молитвам участников рокировки. Здания преимущественно двухэтажные. Первый этаж выложен из камня, второй деревянный – он нависает над улицей как импровизированный козырек, отчего света больше не становится. Если у вас клаустрофобия – приступ гарантирован.
Прямо из окна одного из домов нас окатили помоями.
– Совсем обалдели?! – возопила я и погрозила кулаком невидимому обидчику.
Из окна выглянула довольная до тошноты тетка и радостно осклабилась в ответ, явив миру зубы с разной степенью кариеса. Мечта стоматолога, да и только. Если подсчитать доход от лечения, гонорара вполне хватит на иномарку средней паршивости.
Тетка не скрывала радости от собственной меткости. Я озверела. День и без того не задался, а тут еще местные снайперы, чтоб им всю жизнь чихалось. В ответ я запустила в обидчицу бутылкой из-под вина. Тетка отпрянула, захлопнув створки окна. А вот это она зря. Звон разбитого стекла увеличил масштаб трагедии – осколки дождем брызнули в комнату.
Как ни странно, маленькая месть меня не утешила. От нашей компании откровенно несло так, что нас вполне можно было бы использовать в войне как страшное биологическое оружие, своим амбре разъедающее даже противогазы.
Неожиданно раздался ужасающий треск. Правые колеса нашей телеги покатились в одну сторону, левые в другую, мы с попутчицей грохнулись посередине, а конь весело ускакал в неизвестном направлении, даже не попрощавшись. Вот и делай после этого добро братьям нашим меньшим.
Вокруг нас начала собираться толпа. Разумеется, народ радовался нашему невезению. Две девушки, растерянно восседающие на обломках собственной телеги, почему-то не вызывали сочувствия у жизнерадостных горожан. Черствые люди даже не предложили руку, чтобы поднять нас из пыли.