Нельзя сказать, что она была красива, но и назвать ее непривлекательной язык не поворачивался. К тому же следовало учитывать и то, что красные заплаканные глаза вдовы, ее натертый платком чуть вздернутый носик и неаккуратно уложенные темные длинные волосы никак не придавали Ирине Климентьевой дополнительного шарма. Скорее наоборот. Одета женщина тоже была довольно просто и по-домашнему. На ней были обрезанные до колен старые джинсы и блеклый тускло-оранжевый свитер с высоким горлом.
– Спасибо, что нашли время заехать… – Ирина зябко поежилась и двумя руками обхватила себя за плечи. – Честное слово, я очень признательна вам и… генералу Орлову. Эта жуткая история просто выбила меня из колеи. Слоняюсь теперь бесцельно по дому, места себе найти не могу – не знаю, чем себя занять. Кому могла понадобиться смерть Вити?..
Гуров, а следом за ним и Крячко молча прошли в гостиную, минуя ванную комнату, где, по словам Орлова, и произошла трагедия. Осмотр места происшествия можно было оставить и на десерт. Гуров был уверен, что не отыщет там ничего особо ценного. И дело даже не в том, что он не верил в выдвигаемую супругой покойного версию об убийстве. В квартире уже побывала следственная группа. Оперативники, эксперты… Искать что-то после того, как вся эта многочисленная бригада обнюхала тут практически каждый сантиметр, было равносильно тому, что пытаться обнаружить след тушканчика на равнине, где только что пронеслась стая бизонов.
Гуров без приглашения сел на диван. Крячко разместился в кресле спиной к окну и с интересом огляделся. Обстановка в квартире Климентьевых была добротная. Дорогой, выполненный под орех гарнитур, роскошные ворсистые ковры под ногами, декоративный камин, приличных размеров домашний кинотеатр. Определенно, Климентьевы не бедствовали. Станислав негромко хмыкнул, подавая привычный сигнал напарнику. Но Гуров и не нуждался в этом. Он и сам успел провести визуальную оценку ценностей в обители, где, согласно записям из дела, проживал рядовой бригадир игровых автоматов с супругой. Правда, полковник ничего еще не знал о профессии самой Ирины…
– Ирина… – Гуров тактично откашлялся в кулак.
– Сергеевна, – подсказала хозяйка.
Она не стала садиться и продолжала стоять в дверном проеме, все так же обнимая себя за плечи. Ни на Гурова, ни на Крячко женщина при этом не смотрела. Ее отсутствующий взгляд был устремлен куда-то вниз, под ноги.
Гуров пожал плечами:
– Ирина Сергеевна, давайте-ка сразу разберемся с вами вот в чем. Почему вы решили, что кому-то понадобилась смерть вашего мужа? Почему вы не верите в версию о его самоубийстве? Ведь, если я не ошибаюсь, эксперты подтвердили…
– Я знаю, – резко и грубовато оборвала полковника Климентьева. – Знаю, что сказали ваши эксперты. Знаю, что дело уже закрыли. Но, к вашему сведению, я знаю и кое-что еще.
– Что же? – прищурился Гуров.
– Я знаю… Вернее, я знала своего мужа, – поправилась она, и после этих слов в уголках ее глаз проступили слезы. Ирина достала откуда-то из-под ворота свитера носовой платок, но не промокнула им веки, а нервно скомкала меж пальцев. – У Вити не было причин кончать жизнь самоубийством. Он никогда не сделал бы этого.
– И тем не менее он это сделал, – ввернул свое веское словечко Крячко.
Женщина в ответ одарила его таким испепеляющим взглядом, что Станислав не только пожалел о вырвавшейся у него реплике, но и почти почувствовал, как задымились волосы у него на макушке. Он не удержался и провел ладонью по голове. Остатков пожара на ней не было.
– Он этого не делал, – жестко и безапелляционно заявила Климентьева. – Виктора убили!
– Хорошо. Кто?
Гуров обменялся короткими взглядами с напарником, после чего скосил глаза на свои наручные часы. Мысленно он уже проклинал Орлова на чем свет стоит: вот ехал бы сам к своей дамочке и разбирался с ней.
– Этого я не знаю, – честно ответила Ирина. – Откровенно говоря, я надеялась, что вы поможете мне разобраться в этом вопросе…
Гуров молча наблюдал за хозяйкой квартиры из-под нахмуренных бровей. Надо признаться, вид у нее был на редкость жалким. Маленькая, подавленная женщина, потерявшая единственную в жизни опору, разбитая нежданно-негаданно навалившимся на нее горем. Однако, как любой здравомыслящий человек, не первый год уже проработавший в главке, полковник понимал, что внутренние человеческие желания нельзя противопоставить голым фактам.
Крячко поскреб пальцами квадратный подбородок и позволил себе несмелый взгляд в сторону обнаженных женских щиколоток, выглядевших весьма аппетитно.
– Искренне жаль вас разочаровывать, Ирина Сергеевна, – произнес он. – Но мы, как бы это сказать… Курсов экстрасенсов не заканчивали и природным даром ясновидения не обладаем. Одно вам могу сказать совершенно точно… – Станислав выдержал секундную паузу. – Убийство с целью ограбления исключить можно сразу. Ни один налетчик не станет так искусно имитировать суицид жертвы, какие бы цели он при этом ни преследовал. К тому же, как я понимаю, ничего украдено не было. Все вещи на месте? Так?
– Да, так.
– У вашего мужа были враги, недоброжелатели?
Климентьева думала недолго. Опустив руки вдоль тела и расправив плечи, она открыто взглянула в лицо Крячко и энергично покачала головой. Темная прядь волос сорвалась со лба и упала ей на глаза.
– Нет, ни о чем таком не было даже речи, – сказала она.
– Вы уверены?
До сего момента молчавший и не вмешивавшийся в разговор Гуров решил взять инициативу в свои руки.
– Где вы работаете, Ирина Сергеевна? – задал он вопрос, который давно вертелся у него на языке.
– Я?.. – На мгновение Климентьева растерялась. – Я не думаю, что вам это будет очень интересно. – Гурову даже показалось, что она едва заметно улыбнулась уголками бесцветных губ. – Дело в том, что по специальности я технолог мясоперерабатывающей промышленности. Знаете, есть такая профессия – колбасу делать. Только я, конечно, эту самую колбасу сама не делаю, но зато даю всякого рода консультации, составляю рецептуры и…
– И получается? – гнул свою линию полковник.
– В каком смысле?
– В смысле заработка.
– Ну, так… – непонятные вопросы сыщика окончательно сбили Ирину с толку. Она никак не могла понять, к чему он клонит и какое отношение эта тема может иметь к смерти ее супруга. – Раз на раз не приходится, конечно. Зарплата у нас сдельная. На жизнь хватает…
В отличие от хозяйки, Крячко прекрасно уловил ход мыслей напарника. Он многозначительно хмыкнул и еще раз внимательно обвел взглядом обстановку гостиной. Климентьева не могла этого не заметить, и ее лицо мгновенно залилось пунцовой краской. Она осеклась на полуслове и подогнула одну ногу, опершись босой стопой на дверной косяк. Крячко снова покосился на ее щиколотки и невольно поймал себя на мысли, что интересно было бы взглянуть на Ирину не в этих оборванных джинсах, а в какой-нибудь юбочке, например.
– Я понимаю, о чем вы думаете, – вымолвила женщина. Она все еще комкала в руках свой носовой платок. – Дело в том, что… Виктор не особенно посвящал меня в свои дела, я имею в виду его работу в «Романтике», но… Краем уха я слышала, что он не только довольствовался должностью бригадира игровых автоматов. Витя умел добывать деньги…
– Он играл сам? – вновь полюбопытствовал Гуров.
– Нет, что вы! Сам он никогда не играл, – запротестовала Климентьева. – Это совершенно точно. Однако он вкладывал свои старые сбережения в развитие игорного бизнеса. Ну, вроде как был одним из учредителей казино «Романтик», в некотором роде.
– А вот это уже интересно, – присвистнул Крячко. – Игорный бизнес. А вы знаете, Ирина Сергеевна, что эта сфера одна из самых опасных для жизни человека. Почти настолько же опасная, как наркотики или торговля оружием.