Простившись до вечера с Элен, она достала из шкафа халатик по-африкански пестрой расцветки и, на ходу надевая его, пошлепала босыми ногами в кухню, где, потрясая пушистым хвостом, ее уже ждала любимая кошка.
— С добрым утром, красавица, — поприветствовала ее Джун.
Белая миниатюрная Люси, грациозно переставляя лапки и преданно глядя хозяйке в глаза, пошла ей навстречу. Узкая умная мордочка кошки — а может, она только казалась Джун умной — выражала радость и нетерпение.
— Ждешь завтрака? — спросила Джун, с умилением замечая, что шерстинки над правым глазом Люси смешно взъерошены, наверное после утреннего умывания.
— Мяу, — ответила Люси, прижимаясь пушистым боком к изящной щиколотке хозяйки.
Джун достала из холодильника сваренную накануне вечером рыбу и принялась очищать ее от костей. Солнце за окном светило ярко и радостно, а небо было прозрачным, словно вода в бассейне. Джун представила, как в центре города собирается оживленный народ, как часа через полтора многотысячная толпа улыбающихся людей устремится к бульвару Сен-Лоран, или Мейну, — именно так его называли монреальцы. Как ровно в два по улице Шербрук в восточном направлении двинутся участники парада. Ей немного взгрустнулось.
День святого Иоанна в канадской провинции Квебек — один из главных праздников. С того самого момента, когда вместе с родителями и братом переехала в Монреаль из Новой Шотландии, Джун ни разу не пропустила устраиваемое в этот день торжественное шествие.
А сегодня, к сожалению, даже не собиралась на него.
Ее грусть как рукой сняло, когда она увидела с удовольствием приступившую к завтраку и при этом начавшую что-то по-кошачьи приговаривать Люси. Та всегда так себя вела, получая что-нибудь вкусное — наверное, выражала подобным образом свою благодарность.
Привычная картина и осознание того, что их с этим белым зверьком связывает удивительное взаимопонимание, не переставало радовать Джун. Ее настроение значительно улучшилось.
Направляясь в ванную, она думала уже не о параде, и даже не о Люси, а о предстоящем отдыхе, который, как ей подсказывало чутье, обещал стать необыкновенным.
Если день, вечер, а зачастую и часть ночи она посвящала в основном работе, то по утрам непременно выделяла около сорока минут для ухода за собой. По-видимому, стремление всегда выглядеть свежей и молодой передалось ей от матери, не забывавшей о своей внешности ни в двадцать лет, ни теперь, в пятьдесят.
Приняв контрастный душ, Джун протерла лицо, шею и грудь кусочком льда, промокнула кожу полотенцем, сделала гимнастику и массаж лица и протерла заранее приготовленным настоем из трав.
Она выглядела моложе своих двадцати семи, в особенности теперь, когда полгода назад сделала по совету парикмахера короткую, почти мальчишескую стрижку. Улыбнувшись собственному отражению в зеркале и вновь облачившись в африканский халат, она вернулась в кухню и занялась приготовлением позднего завтрака — салата из свежей моркови и изюма.
Садиться за работу в этот праздничный, наполненный светом и теплом день ой как не хотелось. Но Джун установила для себя жесткие рамки и старалась не выходить за них. Поэтому, съев салат и выпив чашку чаю, она направилась в кабинет, села за письменный стол и включила компьютер.
В тот момент, когда после долгих размышлений ей наконец-то удалось перевести с немецкого на красивый английский очередное перегруженное придаточными предложение, зазвонил телефон.
Одной рукой продолжая набирать на клавиатуре с трудом найденные слова и боясь потерять мысль, Джун взяла трубку.
— Ну что, готова как следует повеселиться? — звонко спросила Элен.
По-видимому, подруга звонила с улицы, ибо Джун ясно услышала шум тормозящего автомобиля, чьи-то громкие голоса и смех.
— Гм… — протянула она, дописывая предложение. — Повеселиться? Да, готова. — Ее взгляд скользнул в нижний правый угол монитора, на часы. Без пяти четыре. — Вы где?
— Собираемся в Мезоннев, — ответила Элен, перекрикивая веселый галдеж. — Когда ты подъедешь?
— Через час, — ответила Джун, прикидывая, что на сборы потратит каких-нибудь минут двадцать. — Где именно встретимся?
Она услышала, как Элен адресует ее вопрос всей компании, а мгновение спустя в трубке зазвучал мужской голос:
— Подходи к зданию гимназии.
— Здравствуй, Майкл, — поприветствовала Джун мужа другой своей подруги, Оливии.