Ее безрадостные мысли были прерваны донесшимся сверху подозрительным шорохом.
Надя запрокинула голову… и едва не закричала от ужаса: через просветы деревянной решетки на нее смотрело какое-то чудовище. Приоткрытая пасть, из которой торчали страшные клыки и капала слюна, жуткая ухмыляющаяся морда, испещренная темными полосами, маленькие свирепые глазки…
– Что это? – прошептала Надя, инстинктивно схватив своего соседа за руку.
– Это гиена, – сообщил тот довольно спокойно. – Она часто сюда приходит по ночам. Должно быть, надеется, что когда-нибудь я ей достанусь на обед. Я к ней привык, зову ее Мелиссой, в честь одной своей родственницы. Они очень похожи. Эй, Мелисса, как дела?
Гиена хрюкнула и исчезла.
Надя отпустила руку Патрика, но не стала отодвигаться, потому что от него веяло живым человеческим теплом.
– Кстати, – снова заговорил Патрик, – хотя я сказал вам, что не знаю, где мы находимся, – кое-какие соображения на этот счет у меня имеются. Насколько я могу судить по характеру растительности и животного мира, а также по антропологическим особенностям местных жителей и характеру их языка…
– Умоляю, нельзя ли покороче! – перебила его Надя.
– Можно. – Англичанин пожал плечами. – Так вот, я считаю, что мы с вами находимся в Республике Сомали. То есть республикой ее можно считать только формально, на самом деле эта территория разделена на добрый десяток крошечных государств, непрерывно воюющих друг с другом. До шестидесятых годов прошлого века Сомали состоял из трех частей – Французский Сомали, или Джибути, Британский Сомалиленд и Итальянский Сомали.
Джибути, освободившись от колониальной зависимости, стал самостоятельным государством, и добился относительного процветания. Из двух других частей Сомали было создано единое независимое государство, но в нем тут же началась борьба враждующих кланов. Здесь постоянно идет гражданская война, в ходе которой возникают и исчезают карликовые государства. Каждый полевой командир, добившись хоть небольшого успеха, провозглашал независимость своей территории, объявлял себя президентом и непременно требовал мирового признания.
Но все эти государства почти сразу сами собой разваливались. На данный момент, насколько я знаю, реально существуют три государства: Республика Сомали, официально признанная ООН, и две непризнанные самопровозглашенные республики – Пунтленд и Сомалиленд. Все эти бесконечные конфликты кажутся удивительными: ведь Сомали – это единственная страна Африки, в которой живет один народ, исповедующий одну религию – ислам…
Англичанин заметил, что Надежда его давно уже не слушает, и замолчал.
В яме становилось все темнее.
– Скоро наступит ночь, – проговорил Патрик, – а ночью здесь довольно холодно. Так что, если позволите, я поделюсь с вами… – И он протянул Наде часть лохмотьев.
Она села, подтянув к горлу колени, от лохмотьев ужасно пахло, но без них ей не обойтись. Если беловолосый мужчина рассчитывал таким образом сломить ее дух, то ему это явно удавалось. К утру Надя совершенно окоченеет, простудится, схватит лихорадку. Или ее покусает гиена. Или змея.
– Тут нет змей? – спросила она, встрепенувшись.
– Есть, но сюда пока не заползали… – сонным голосом ответил англичанин, – если только эти уроды не забросят… но, думаю, до этого не дойдет…
Надя вздрогнула, представив себе огромную кобру с раздувшимся капюшоном, которая ползет на нее, шипя и плюясь ядом. Наверно, здесь совсем другие змеи, но от этого не легче.
Внезапно до боли, до стона захотелось обратно на корабль, к людям, к теплу и свету, к мужу. Что с того, что они поссорились? Что с того, что Олег играет в казино? Сейчас Надя и бровью бы не повела, хочешь играть – да ради бога, деньги твои! А она в баре посидит. Или рядом с ним. И даже грубость Олега сейчас казалась ей не такой вопиющей. Да, правильно говорят, что все познается в сравнении.
Если бы Надина душа могла покидать ее бренное тело во время сна, она увидела бы много интересного. И если бы Надя знала, что поделывает в данное время ее муж Олег, она бы думала о нем совсем не так благосклонно.
Накануне ночью, избавившись от надоеды-жены, Олег радостно потер руки и щелкнул пальцами, подзывая официанта. Выпить еще и играть – вот прекрасное времяпрепровождение. Что с того, что он пьян? Он же не за рулем и не на деловых переговорах, когда требуется ясность мысли и трезвость рассудка. Тут все решает случай. В конце концов, имеет человек право в отпуске немного расслабиться?
Олег отогнал надоедливую мысль, что за время круиза он проиграл уже довольно много денег. Именно это пыталась довести до его сведения жена, эта зануда и замороженная селедка.
Вспомнив про их разговор утром, когда он дал ей слово, что не будет больше посещать казино, Олег дико разозлился. Кто она такая, чтобы руководить его жизнью? Его слово: захотел – дал, захотел – назад взял! И уж не Надьке его учить, дуре и неудачнице.
Ох, как она ему надоела – смотрит глазищами своими, молчит, а в глазах – презрение. Она его еще презирать смеет, тварь! Избить бы женушку в кровь, да нельзя, шум поднимется, у них тут служба безопасности и все такое… Ничего, дома он ее уму-разуму научит, будет знать, как перечить. А деться ей некуда, все стерпит…
– Делайте ваши ставки, господа! – крикнул крупье, и Олег, подышав по обычаю на фишку, бросил ее на цифру восемь.
Тотчас в поле его зрения возникла женская рука, которая тоже бросила на восьмерку несколько разноцветных фишек.
Олег повернулся и увидел эффектную молодую женщину с пышными темными волосами и в красном платье, которое облегало фигуру, как вторая кожа. Женщина подняла на него темно-карие яркие глаза и слегка улыбнулась, затем отвела взгляд.
– Ставки сделаны, господа! – возвестил крупье трубным голосом, и Олег стал следить за шариком.
Разумеется, восьмерка не выпала, и он тихонько выругался сквозь зубы. Женщина в красном проиграла больше, чем он, однако пренебрежительно хмыкнула и пожала плечами. Олег задержался на ней взглядом.
Хороша, однако. Эти яркие глаза, чувственный рот… плосковата немного, на его вкус, зато держится уверенно. По всему видно, что богатая и успешная. Неужели она здесь одна? Что-то есть такое во взгляде, и этот большой насмешливый рот… Если она в круизе и не одна, а со спутником, то явно независима.
– Делайте ваши ставки, господа! – напомнил крупье.
Олег встрепенулся и на этот раз поставил на красное, очевидно, его вдохновил цвет платья незнакомой женщины. Она усмехнулась и сделала то же самое.
Они выиграли.
– Видите, – женщина загадочно улыбнулась, – мы приносим друг другу удачу.
Она бросила на стол пачку сигарет и зажигалку. Достала длинную темную сигарету, Олег взял зажигалку и дал ей прикурить, склонившись низко. Она подняла глаза и поглядела на него сквозь дым с необидной, проницательной усмешкой – все, мол, понимаю, знаю, что нравлюсь. И не только тебе…
Он повертел в руках зажигалку, она была золотая, со сложным вензелем «NT».
Переглядываясь, они забыли сделать ставки, а выиграло снова красное. Женщина закусила губу и бросила несколько фишек на черное, Олег последовал ее примеру. Его начала увлекать такая совместная игра. Они проиграли, но не расстроились.
– Вернемся к счастливому цвету! – предложил он, экономя фишки, все же не стоило проигрывать столько денег.
Он выиграл, но немного, женщина же огребла приличный куш.
– Ого! – весело удивилась она. – Определенно, мне сегодня везет благодаря вам! Я хочу вас угостить, – сказала она, заметив, что его стакан пуст.
Она сама взяла у подбежавшего официанта два стакана и протянула один Олегу.
– Ну, за знакомство! – улыбнулась она.
Олег хотел уточнить, что они еще не знакомы, но она уже отпила из своего стакана, и он последовал ее примеру. И выпил одним глотком едва ли не половину.