Она шмыгнула носом и постаралась взять себя в руки.
– Ладно, – делано бодрым тоном сказала Энн, – я тебе позвоню, когда появится свободная минутка.
– Договорились! – откликнулась Кэтрин и, судя по звуку, широко зевнула.
Энн немного посидела, вертя в руках трубку, из которой неслись короткие гудки, и подумала, не поплакать ли в одиночестве, раз уж все о ней забыли.
Клер! Клер просила меня позвонить! – вспомнила Энн и радостно принялась набирать номер подруги.
На этот раз трубку взяли сразу же, и голос был обрадованный.
– Энн! Я уж думала, ты совсем про меня забыла!
– Клер, меня все бросили! – вдруг сообщила Энн и заплакала. – Боб накричал только что, а сестра сказала, что хочет спать. Моя жизнь летит к чертям! Моя идеальная жизнь!
– Господи, Энн, да что случилось-то?! – испугалась Клер.
– Понимаешь, нам с Кэтрин неожиданно досталось наследство от дядюшки, который был сыном нашего деда, но разругался с ним еще до того, как родился наш отец. Ты понимаешь, о чем я?
– В общих чертах. Теперь объясни мне, чем плохо получить наследство?
– Нет, наследство хорошо, но вот искусствовед!
– Вам достался в наследство вредный искусствовед? – поинтересовалась Клер, с трудом сдерживая смех.
– Клер, мне не до веселья! – возмутилась Энн, но против воли улыбнулась. – Этот искусствовед оценивал коллекцию дяди. Мы с ним сегодня встретились и… целовались.
– И что? – не поняла Клер.
– Целовались! Я не знаю, как это произошло, но он подошел и… А я не смогла не отвечать…
– И как он целуется? – поинтересовалась подруга.
– Великолепно! – вырвалось у Энн. Она тут же смутилась и поспешила исправиться: – Ну не то чтобы очень… но мне понравилось.
– Лучше, чем Боб?
Энн молчала, не зная, что ответить.
– Если ты просишь у меня помощи, рассказывай все честно! – потребовала Клер.
– Хорошо. – Энн тяжело вздохнула. – Тебя я знаю дольше, чем Боба. Помнишь, мы как-то говорили о том, что усатые мужчины ужасно целуются?
– Конечно помню! Мы тогда еще проводили эксперимент.
Энн улыбнулась воспоминаниям.
– Так вот, ты же видела, Боб носит усы…
– Понятно. А как у вас?.. – Клер многозначительно промолчала.
– Нормально. Он делает все, что я хочу.
– В общем, у вас никак, – резюмировала Клер. – Слушай, бросай ты Боба и начни встречаться с этим искусствоведом. Как его там?
– Фредерик.
– Замечательное имя.
– Я не могу бросить Боба!
– Почему это?
– Потому что… – Энн запнулась. Она хотела сказать «потому что я его люблю», но что-то помешало. Когда пауза стала совсем неприличной, она нашлась: – Потому что мы столько времени были рядом.
– И что? – невинно спросила Клер.
– Конечно же ничего! – Энн тяжело вздохнула. – Я и сама знаю, как глупо это звучит. Пойми, Боб – часть моей идеальной жизни. У меня должна быть хорошая работа, хороший жених, хорошая сестра, хорошие знакомые.
– И безумная подруга, которая будет говорить тебе: «Бросай все это и сойди с ума хотя бы раз в жизни», – дополнила Клер.
– Мне нравится моя жизнь! Я всегда знаю, что будет со мной через день, через неделю, через год…
– Только не говори, что наметила себе дату смерти! – попросила подруга.
– Так далеко я еще не заглядывала, – огрызнулась Энн. – Если я сейчас брошу Боба, все это полетит в тартарары!
– И пусть летит. Что тебя держит? Мужика нового ты себе легко найдешь. И такого, чтобы после одного поцелуя прибегать домой и начинать истерику. Скажи только, что тебе нравится спать с Бобом!
– Нравится.
– Тогда скажи, что тебе не надоедает секс с ним.
На этот раз Энн предпочла промолчать.
– Вот видишь! – тоном победителя в философском диспуте сказала Клер. – К чему беречь то, что не доставляет никакого удовольствия? Да и потом, мужчина – это еще не вся жизнь. Кто знает, может быть, если ты избавишься от этого балласта с усами, у тебя откроются новые перспективы?
– Я боюсь, что, если я избавлюсь от, как ты выразилась, балласта, вся моя выверенная, выстроенная жизнь рухнет.
– И пусть! Зачем тебе жизнь, в которой нет риска, в которой нет игры?
– Риску я предпочитаю спокойствие. Уже один раз все в моей жизни рухнуло. Больше я не хочу, спасибо.
– Если ты о смерти родителей…
– Да, именно о ней. Если бы они не погибли, я бы уже была доктором юридических наук.
– Я все понимаю, Энн. Тебе до сих пор тяжело. Мало своего горя, так еще и Кэтрин на руках… Но, дорогая моя, скажи, смогла бы ты собой гордиться, закалился бы твой характер, если бы тебе не выпали такие испытания?
– Не знаю, Клер, и никогда не узнаю. Родители мертвы уже восемь лет. К чему сейчас этот разговор?
– К тому, что нельзя закрываться в раковине от всего нового! В смерти твоих родителей виновен случай, а сейчас ты сама можешь сделать выбор. Это будет только твое решение, Энн. Наберись смелости и порви этот порочный круг.
– После того как Боб сегодня со мной разговаривал, мне только этого и хочется!
– Вот и отлично! У тебя даже есть повод: у него вечно не хватает времени на тебя. Ты для него – обуза, элемент, который необходим. Вроде галстука: без него нельзя, но шею натирает.
– Ничего себе сравнения! – возмутилась Энн.
– Прости, но выглядит это именно так. И если ты думаешь, что только Боб себя так ведет, ты сильно ошибаешься.
– И я тоже к нему так отношусь? – испуганно спросила Энн.
– Он – часть твоего имиджа успешной женщины. У деловой леди должен быть определенный набор: диплом, приличный послужной список, личный стилист и жених. Причем именно в такой последовательности.