Диктую номер, Максуэлл вводит его в записную книжку и читает вслух:
— Зеленоглазая Келли. Отлично. Я позвоню тебе, может завтра. До скорого. — Он продолжительно жмет мою руку, расплачивается и убегает.
2
— На работе надо заниматься работой, а не личными делами, — отчеканивает возникшая из ниоткуда Вайнона.
Поворачиваю голову и как дура молча хлопаю ресницами. Начальница испепеляет меня учительским взглядом.
— Чтобы больше подобного не повторялось! — распоряжается она. — Вот список. Позвони по этим номерам и узнай, у всех ли есть наш электронный адрес. Если нет, продиктуй или попроси их адреса и разошли письма. — Она протягивает мне лист бумаги и с важным видом удаляется.
Мне хочется взвыть. Разорвать дурацкий список на мелкие кусочки и швырнуть гадине вслед. Но я лишь тяжко вздыхаю и закрываю свой электронный ящик.
— И ведь подкрадывается так, что не услышишь, — шепчет из-за соседнего стола Джессика Фишер. — Кошка!
Я с удовольствием прибавила бы: «драная». Увы, Вайнона Хоулден, напротив, вся из себя. Благоухает «Шанелью», накрашена так, будто каждый день перед работой ездит к визажисту, одевается для офиса, я бы сказала, слишком вызывающе.
Она примерно моего возраста, британка, как моя бабуля, и появилась в нашей компании бог знает откуда. Я работаю здесь полгода офис-менеджером. Принимала меня Сара, доброжелательная, спокойная, улыбчивая. Совершенно другой человек! С ней мы договорились, что секретарскими делами я буду заниматься лишь первое время, а когда освоюсь, стану менеджером по продажам.
Мне уже поручали беседовать с новыми клиентами, и у меня вроде бы неплохо получалось… Но нежданно-негаданно Сара куда-то исчезла и ее место заняла Вайнона. Ходит слух, что, дабы попасть на эту должность, она переспала с кем-то из больших боссов. Кошмар!
Теперь меня снова загружают бестолковейшими заданиями. Позвони туда, спроси то, найди в Сети такой-то адрес. Хоть кричи «караул»! Поговаривают, будто Вайнона у нас временно, но прошло уже три недели, а она как будто и не собирается уходить.
Неохотно беру трубку и начинаю обзванивать фирмы из списка, а как только часы в углу компьютерного экрана показывают полдень, вскакиваю, хватаю сумку и выхожу из опостылевшего офиса. По пути в кафе, что на соседней улице, набираю номер отца.
— Привет, золотце!
— Пап, я больше так не могу! — ною я. — Я не то что не продвигаюсь вперед, я деградирую! А ее совершенно не интересует, на что я способна, могу ли приносить фирме больше пользы. Сегодня она застукала меня на месте преступления — я всего лишь заглянула в свой почтовый ящик! Словом, все идет черт знает как.
— А Сара так и не появлялась? — озабоченно спрашивает отец.
— Нет, как будто провалилась сквозь землю.
— Подожди еще какое-то время и, если ничего не изменится, ищи другую работу.
— Да… — несчастно произношу я. — Только не очень это приятно — снова рассылать резюме, ждать ответа. И на собеседования не наездишься, когда целый день работаешь. — Тяжело вздыхаю.
— Раз так складываются обстоятельства, ничего не поделаешь, — говорит отец. — Ты, конечно, смотри сама, я, ты ведь знаешь, не считаю возможным вмешиваться в твою жизнь, но, похоже, у тебя нет другого выбора.
— Да уж…
— А в остальном как дела? — интересуется он. — С кем-нибудь встречаешься?
— Гм… — Вспоминаю о Максуэлле Деннарде и почему-то краснею. — Постоянно — ни с кем. Но недавно познакомилась с одним парнем. Он сценарист и режиссер, снимает фильм, в главных ролях — Джанин Грейсон и Оливер Райдер.
Отец присвистывает.
— Очень интересно.
— У нас с ним ничего такого, — торопливо прибавляю я. — Во всяком случае, пока. И потом… В общем, не буду торопить события.
— Конечно. — Отец некоторое время молчит, но даже по тому, как он дышит, я понимаю, что разговор не окончен. — Да, кстати… Я все-таки надумал съездить в отпуск. Может, слетаю на Барбадос.
Я рада — папа не отдыхал несколько лет подряд, весь в работе, о себе совершенно не думает, — но догадываюсь, с кем он хочет поехать, и вся внутренне напрягаюсь. Проходит мгновение, другое… Я молчу, не прибавляет ни слова и отец. Может, все же она отказалась составить ему компанию? — с надеждой размышляю я. Он ведь сказал «задумал» и «слетаю» в единственном числе.
— И Нина будет свободна, — сдавленным голосом произносит он. — Мы, наверное, поедем вместе.