— Ответь сразу: ты не больна?
Кристина переступила порог огромного, оформленного в ласковых светлых тонах дома и поцеловала крестную в щеку.
— Почти нет.
— Значит, проблема все же в здоровье! — Вайолетт прижала руку к идеально накрашенным губам.
— Нет, нет, не волнуйся, — поспешила успокоить ее Кристина. — Проблема совсем в другом. Я сказала «почти» только потому, что несколько дней промучилась простудой и только-только выздоровела.
— Правда выздоровела? — Вайолетт наклонила вперед голову и внимательно изучила лицо крестницы. — Выглядишь немного усталой. И в то же время… как будто очень даже неплохо.
Кристина засмеялась.
— Вот и отлично. Ну что, так и будешь держать меня в дверях? Или все же пригласишь в гостиную? — с шутливой ворчливостью спросила она.
— Конечно, пойдем. — Вайолетт обняла любимицу за плечи и повела в самую чудесную комнату во всем громадине-доме — пропитанную светом и уютом нежно-персиковую гостиную.
Кристина выложила крестной все как есть: рассказала о бесконечных придирках Олсуорси и о тоске по любимой работе. Когда же перешла к идее начать собственное дело, Вайолетт хлопнула в ладоши.
— Вот-вот, — воодушевленно произнесла она. — Я только недавно о тебе размышляла и вдруг задалась вопросом: а почему бы нашей Кристи не открыть личный салон? Ты ведь упорная, самостоятельная, решительная.
Неужели? Кристина удивленно взглянула на Вайолетт. Та, будто прочтя ее мысли, закивала.
— Да-да, моя дорогая! Ты именно такая. Посмотри на Аллегру. Девице двадцать два года, а она по сей день живет за счет папочки и не думает становиться самостоятельной. А Марта? Постоянно ввязывается в сомнительные истории, родителям не радость приносит, а одну головную боль. Ты же совсем другое дело!
Кристина повела плечом. На старшую сестру, Марту, и младшую, Аллегру, она никогда не равнялась, даже где-то презирала их за несерьезное отношение к жизни, а отчасти жалела. Тем не менее не считала и себя особенно самостоятельной и решительной. Весной ей исполнилось двадцать восемь, а твердой почвы под ногами до сих пор не было — не определилась ни личная жизнь, ни профессиональная.
— Может, я и другое дело, но похвастаться чем-то заслуживающим внимания пока не в состоянии, — проговорила она, снова вдруг испугавшись, что дела у нее не пойдут.
— Неправда, — решительно возразила Вайолетт. — Ты прекрасно окончила колледж и успела стать высококлассным парикмахером-визажистом!
Кристина усмехнулась.
— Визажист в официантском фартуке!
— Это были временные трудности. Теперь все позади, и ты нашла правильный путь. Денег на первые расходы я тебе дам.
Кристина посмотрела на крестную с признательностью и любовью. Что бы она делала без нее, без Беатрис, без… Фредерика? Да-да, он уже прочно входил в список людей, вселявших в нее уверенность, хоть и как будто был еще совсем ей незнаком.
Как странно, подумала она, прикусывая нижнюю губу. И как приятно думать о нем, считать его другом. Только ли дружеские он вызывает во мне чувства? Боже, опять я за свое!
Она снова перевела взгляд на Вайолетт, взяла и легонько сжала ее руку.
— Ты как добрая волшебница. Я ведь для того и приехала, чтобы попросить у тебя в долг, а ты взяла и предложила денег сама.
— Я и есть добрая волшебница. — Вайолетт рассмеялась звенящим молодым смехом. Она и сама была молода, несмотря на пятидесятипятилетний возраст: всегда подтянутая, ухоженная, с легким румянцем на все еще гладких щеках и здоровым блеском живых юных глаз. — Поэтому денег дам тебе не в долг, а просто так. Пусть это будет подарок к следующему Рождеству. Оно ведь уже не за горами.
Кристина распрямила спину и подняла руки.
— Нет, — настойчиво запротестовала она. — Ты же знаешь, я этого не люблю. Я здоровая, взрослая, полна сил — пользоваться деньгами, которые заработала не я… Нет. Это не в моих правилах.
Вайолетт потрепала ее по распущенным темным волосам.
— Ты еще споришь, когда я называю тебя упорной и решительной. — Она снова звонко засмеялась, и от сомнений, вновь закравшихся в душу Кристины, вдруг не осталось и следа.
Вайолетт еще немного поуговаривала племянницу принять деньги в качестве рождественского подарка, но та твердо стояла на своем и в конце концов взяла нужную сумму под невысокий процент, пообещав, что вернет все до последнего цента, как только ее дела пойдут в гору.