Чашка выпала из рук и со звоном разлетелась на куски.
— Черт побери! — В глазах стояли злые слезы; она нагнулась и принялась подбирать осколки. — Ты хочешь знать, что произошло той ночью? — Глэдис выпрямилась, швырнула осколки в ведро и вытерла руки о джинсы. — О'кей, я тебе скажу.
— Глэдис, милая, я не хотела…
— Я провела ночь с Мартином.
— Ой! — тихо вскрикнула Дина.
— Я переспала с мужчиной, которого почти не знала, который мне совсем не нравился и которого я больше не желаю видеть, потому что… потому что…
— Не продолжай, я поняла, — мягко откликнулась Дина.
Глэдис резко развернулась к ней.
— Избавь меня от этого покровительственного тона! Если я сама ровным счетом ничего не понимаю, тебе-то откуда знать?
— Видишь ли, мое первое свидание с Дейви закончилось постелью.
Глэдис рухнула на стул.
— Как это?..
— Вот так! А до того я была девственницей.
— Тогда зачем? Почему?..
Дина улыбнулась.
— Как знать? Гормоны? Судьба? Так случилось, вот и все.
— Видишь, я была права: тебе следует писать сценарии мыльных опер.
— Наверное, мое тело и мое сердце мгновенно поняли то, что разум еще только пытался осмыслить. Мы с Дейви были предназначены друг для друга. Родство душ, знаешь ли.
— Но у меня такого оправдания нет! Фагерст и я определенно не предназначены друг для друга. Я сделала то, что сделала, и теперь сама себя ненавижу.
— Паразит!
— Минуту назад ты называла его скандинавским богом.
— Минуту назад я не знала, что он злоупотребил твоей доверчивостью, а затем поступил чисто по-мужски.
— Поверь мне, Дина, — хмуро уточнила Глэдис, — он не злоупотреблял моей доверчивостью. Я сама этого хотела.
Дина вытряхнула из коробки последнее печенье.
— Речь не об этом. Я имею в виду другое, когда говорю, что он поступил чисто по-мужски. Хлоп, бам, спасибо, мэм, может, я еще перезвоню!
Глэдис уставилась на подругу. Затем встала, сорвала с крючка полотенце, намочила его в раковине и принялась остервенело оттирать стол.
— Я сама велела ему не звонить.
— Что?
— Что слышала! Он очень хотел увидеться. Я запретила ему приезжать и сказала, что продолжать наши отношения не собираюсь.
— Ты и Мартин вместе провели незабываемую ночь — и ты дала ему отставку?..
— Я этого не говорила!
— Так, значит, ночь не удалась? Или ты не дала ему отставку?
Не выдержав взгляда подруги, Глэдис опустила глаза и отвернулась к раковине.
— Чего ты добиваешься? — устало осведомилась она, подставляя руки под воду.
— Я хочу понять, чего ты добиваешься, радость моя. С какой стати ты занималась любовью с этим типом, а потом дала ему от ворот поворот?
— Я не занималась с ним любовью, — огрызнулась Глэдис. — Я с ним переспала.
— Семантические тонкости, — пожала плечами Дина.
— Послушай, Дина, у вас с Дейви было иначе: ты его любила.
— И сейчас люблю, — улыбнулась балерина.
— Ну, а я вот не люблю Мартина. Даже представить себе не могу, как его можно полюбить. Такого высокомерного, эгоистичного, самовлюбленного сукина сына…
— Как сказано! — восхитилась Дина.
— Он вообще не в моем вкусе…
— А кто в твоем вкусе? Назови хоть одного парня, кроме этого подонка Кевина Ханта, кого бы ты удостоила хотя бы взглядом, и я до последней крошки съем то, что получится из этого истерзанного, замученного, многострадального теста.
— …И я тоже не в его вкусе, — докончила Глэдис, умело обходя ловушку. — Вот тебе и весь сказ.
— Это тебе только кажется, бэби. Я-то видела, как вы смотрели друг на друга!
— У тебя… шоколад на губе. — Глэдис сглотнула, тошнота снова подступила к горлу.
— Да? — Дина небрежно потерла указанное место пальчиком. — Все?
— Теперь нормально, — с трудом выдавила Глэдис. Отвернулась и вцепилась в край раковины, ожидая, чтобы свистопляска в желудке утихомирилась.
— Глэдис? С тобой все в порядке?
— Конечно! Я просто…
— Просто я утомила тебя своей навязчивостью, — покаянно вздохнула Дина. — Слушай, давай оставим эту тему. Захочешь поговорить — я тут как тут, не захочешь… — Приятельница беззаботно пожала плечами. — Может, поужинаешь с нами сегодня? Дейви готовит тефтели. Помнишь его тефтели? Последний раз ты ела их с большим аппетитом.
— Ага. Они… они…
Воображение услужливо нарисовало крохотные мясные шарики с луком. Ей и впрямь ужасно понравилось коронное блюдо Дейви, но сейчас вспоминались только маслянистые капельки жира… Жир тает во рту, застывает на губах…
— Было очень вкусно, — поспешно заверила Глэдис, — но… но сегодняшняя выпечка — это мое последнее сумасбродство. Я сажусь на диету. Близятся очередные съемки, надо бы сбросить пару фунтов. Так что с тефтелями как-нибудь в другой раз, ладно?
— Все равно приходи. — Дина похлопала себя по животу. — Мне бы тоже не грех сбросить вес, а уж про Дейви и говорить нечего. Ты видела его снимки крупным планом? Долой пироги и тефтели. Давай-ка возьмем парочку вегетарианских лазаний да разогреем их в духовке. Хорошая мысль?
Лазанья. Глэдис представила себе ярко-алый томатный соус, вдохнула кисловатый запах. И сглотнула.
— Собственно говоря, я вообще не буду ужинать. Похоже, подцепила какую-то заразу. На той неделе я снималась в парке. Все там кашляли и чихали как сумасшедшие. С тех самых пор чувствую себя отвратительно.
— Простуда, — философски заметила Дина, стряхивая с ладони крошки. — От нее никто не застрахован. Таблетка-другая аспирина и горячий куриный бульон… Глэдис? Что с тобой?