Переулки старой Москвы. История. Памятники архитектуры. Маршруты - Сергей Романюк

Сергей Константинович Романюк

Переулки старой Москвы. История. Памятники архитектуры. Маршруты

К читателю

Эта книга приглашает в путешествие по московским переулкам, раскинувшимся в старом городе, ограниченном Садовым кольцом. Здесь, в небольшой части современного города-гиганта (она составляет примерно

1

50

Причудливая вязь переулков – характерная черта нашего города, особенно его центра. Это существенная особенность старинных городов, имеющих многовековую историю, таких, например, как Таллин, Тбилиси, Москва. В новых же городах, построенных не так давно, мы не найдем этого лабиринта, вспомним хотя бы Петербург или Одессу. Причиной возникновения такой планировки были хаотичность застройки и обилие мелких участков, к которым протаптывались, прокладывались узенькие дорожки-проулки, превратившиеся со временем в переулки.

Как мало еще мы знаем о них! В десятках и сотнях путеводителей по Москве рассказывается о ее главных улицах, основных достопримечательностях. Но московские переулки никем не были описаны. И это неудивительно – ведь наиболее важные события в городе связаны как раз с главными улицами и площадями. Нет смысла сравнивать роль и значение, скажем, Тверской или Большой Никитской с ролью какого-нибудь Медвежьего или Лукова переулков. Но без этих маленьких и незаметных переулков Москва не была бы уже тем городом, который мы так любим.

В книге рассказывается о тех сокровищах, которые «спрятаны» в прихотливом лабиринте переулков, вдали от проторенных туристами путей, о выдающихся сооружениях и дорогих всем памятных местах, связанных с великими именами в истории нашей страны, и о рядовых, казалось бы, ничем не примечательных зданиях, и часто незаслуженно забытых деятелях отечественной культуры и истории.

Автор ставил себе целью рассказать возможно полнее и основательнее о том, что мало известно, а то и вовсе неведомо, о чем можно узнать, лишь заглянув в глубины архивных хранилищ, стремясь ознакомить читателя хотя бы с малой частью огромного культурно-исторического наследия такого города, как Москва. Под понятием «наследие» понимается не только то, что уцелело в огне и бурях прошедших столетий, но также и то, что исчезло, оставив следы только в документах, свидетельствах современников и старых изображениях.

Самые интересные и значительные здания, которые выходят на магистральные улицы, также будут описываться в этой книге.

Работа над книгой проходила в основном в читальных залах библиотек и архивов, и автор считает своим долгом выразить глубокую благодарность библиографам, библиотекарям, сотрудникам музеев, архивистам, моим друзьям, без которых книга не увидела бы свет, и в особенности И.А. Гузеевой, советами которой я пользовался в любимой Историчке, О.А. Захаровой, открывавшей мне богатства архива, памятного многим под именем ГИНТА, где хранились документы по московским домам, Н.Н. Филичкиной, взявшей на себя труд подготовить многочисленные и мало разборчивые черновики к печати, Л.И. Карабановой, опытному, внимательному и благожелательному редактору первого издания, Ю.Н. Александрову, который дал «путевку в жизнь» этой книге. При работе по описанию московских переулков мне постоянно помогала сотрудник Исторической библиотеки Вероника Лапшина, без которой книга была бы существенно менее полной.

Особенно хотелось бы поблагодарить тех, кого, к великому сожалению, уже нет со мной: В.С. Попова, взявшего на себя труд просмотреть всю рукопись и сделать ценные замечания, Э. Вацетиса, благодаря которому я смог разобраться в сложных московских планах, В.В. Сорокина, который рецензировал первое издание книги, Ю.А. Федосюка, рецензента первого издания, постоянно интересовавшегося моей работой, Н.М. Волович и А.А. Демскую, много помогавших мне.

С. Романюк

Глава I

ЛЕБЯЖИЙ ПРУД И КОНЮШЕННЫЙ ДВОР

Между набережными Москвы-реки и Знаменкой

Район, примыкающий к Пречистенской и Кремлевской набережным Москвы-реки, пересекает улица Волхонка – одна из основных радиальных улиц. Еще на Петровом плане конца XVI в. на улице показан Государев конюшенный двор, к которому вела эта улица от Кремля. Далее она переходила в Пречистенку, направлявшуюся к Новодевичьему монастырю.

Переулки между Волхонкой и набережными сохранили старые московские названия – Ленивка и Лебяжий. Ленивка, правда, именуется улицей, но она больше похожа на иной переулок – длиной всего 120 метров и теперь не очень-то оживленная, но раньше по ней непрерывно двигались люди, подводы, извозчичьи пролетки, так как на Ленивку выходил старинный Большой Каменный мост, ведший в Замоскворечье. После того как в 1938 г. ниже по течению построили новый мост, основное движение пошло по Моховой, а Ленивка превратилась в спокойную улицу, до некоторой степени оправдывающую свое имя. Оно произошло от небольшого рынка, находившегося поблизости: церковь Иоанна Предтечи, стоявшая на месте дома № 10 по Волхонке, носила название «что у Ленивого торжка» либо по вражку, где протекала впадавшая в Москву-реку маленькая речка Ленивка (обычно гидронимы – это самые старые названия), либо по «ленивому», небольшому рынку. В нижнем течении Неглинная была запружена, на пруду разводились лебеди, отчего он был назван Лебяжьим, и переулок, шедший от Ленивки к пруду, стал также называться Лебяжьим. На плане-рисунке 1661–1662 гг., приложенном к книге австрийского посла Мейерберга, он обозначен под названием «Лебединый пруд».

Иногда всю Волхонку именовали Ленивкой (это бывало и в середине XIX в.), а нынешняя улица Ленивка носила название либо «проезд к Каменному мосту», либо «Всехсвятская», по воротам стены Белого города, у которых находилась церковь Всех Святых.

Ленивка, дом № 3

В XVII в. всю нечетную часть нынешней Ленивки (так же как и современные участки № 11 и 13 по Волхонке) занимала большая усадьба Прасковьи Федоровны Дорошенко, урожденной Пушкиной, дочери стольника Федора Матвеевича и Пелагеи Алексеевны, урожденной Соковниной. И Пушкин и Соковнин положили головы на плаху за участие в заговоре совместно со стрелецким полковником Иваном Цыклером против царя Петра.

Самолюбивый и честолюбивый Цыклер не смог выйти на первые роли при царевне Софье, и он переметнулся на сторону Петра, но царь все-таки не доверял ему. Тогда Цыклер решил поднять стрельцов и казаков, ревнителей старины, против царя и его нововведений. Эти стремления разделяли и родовитые русские – Алексей Соковнин, брат знаменитых раскольниц Феодосии Морозовой и Евдокии Урусовой, зять его Федор Пушкин, женатый на дочери Соковнина Пелагее, бывшие не против того, чтобы разделаться с Петром чужими руками. Заговорщики подговаривали убить царя: «можно его изрезать ножей в пять», а стрельцам можно «государя убить, потому что ездит он один, и на пожаре бывает малолюдством, и около посольского двора ездит одиночеством».

На заговорщиков донесли, их арестовали, пытали и 4 марта 1697 г. казнили.

Дочь Федора Пушкина Прасковья вышла замуж за сына украинского гетмана Петра Дорошенко, положившего много сил на объединение Украины под своей властью, но потерпевшего неудачу, сдавшегося московским властям и отправленного в Москву. На родину ему не пришлось вернуться – его сделали воеводой в Вятке, а через три года пожаловали село Ярополче (Ярополец) под Москвой, где он и скончался в 1698 г.

В 1740–1770 гг. усадьбой здесь владел сын комнатного стольника Василия Григорьевича Нарышкина, генерал-поручик Василий Васильевич Нарышкин (1712–1779), служивший белгородским и новгородским губернатором. Женат он был два раза – на Прасковье Васильевне Солнцевой-Засекиной и на Анне Ивановне Паниной. На плане усадьбы 1751 г. на углу с Волхонкой показаны одноэтажные протяженные каменные палаты и ближе к Москве-реке обозначены «каменные розвалившиеся полаты ево ж Нарышкина». Палаты на углу с Ленивкой в 1779 г. заменили зданием, построенным его вдовой. При возведении современного строения была обнаружена медная закладная доска с гербами Нарышкиных и Паниных со следующей надписью: «Сие здание заложено в царствование Екатерины Вторыя попечением генерала и кавалера боярина Василия Васильевича Нарышкина вдовствующия вторыя его супруги Анны Ивановны Нарышкиной, урожденной Паниной в лето от Рождества Христова 1779 маия 20 дня. Архитектор при строении был Елезвой Семенов сын Назаров, первый каменьщик крестьянин ея села Спасского Макар Мелехин и протчия каменьщики того же села с заплатою как бы посторонния». Опубликовавший эту надпись историк Москвы А.А. Мартынов справедливо замечает: «…подобные доски, помещаемые в старину при закладке дома, встречаются не в первый раз. Обычай этот и доныне существует при закладке общественных зданий, обычай крайне странный: не лучше ли бы было эту самую дощечку вделывать в здание на видном месте, тогда бы она с пользою послужила как дополнение к истории домов нашей древней столицы». При этом доме находилась домовая, не имеющая главы, церковь Воздвижения.