– Вот осел! – воскликнул я и хлопнул себя по лбу, а потом чуть ли не бегом бросился в кабинет Брона.
В кабинете я стал придирчиво рассматривать полки с книгами, решая про себя, какие мне могут понадобиться, а какие останутся новому владельцу. А в том, что у лавки появится новый хозяин и им буду не я, сомнений у меня уже не оставалось. Все слишком как-то неправильно происходило. Книге по расходам-приходам товара я не уделил никакого внимания, а вот пяток книг про магические артефакты, их заряд и починку заслужили мое пристальное внимание.
Выбор мой пал на две книги, которые я не совсем освоил и в которых было слишком многого непонятного, в том числе и несколько глав на неизвестном мне языке. Книги эти Брон приобрел не так давно, и хотя на вид они не выглядели старыми, но являлись сами по себе артефактами, а надпись на первой же странице заставляла задуматься.
Если верить этой надписи, то книги появились в 13333 году, а сейчас на дворе стоял 15321-й. Сколько Брон за них отвалил, я не знал, но думаю, что немало: подобные раритеты были всегда в цене.
За окном тем временем уже настала ночь, но дождь и не думал кончаться. Быстро перекусив, я поразмышлял: не стоит ли насытить магией бытовые артефакты лавки? Но, решив, что светильники на сегодня свое отработали, а подогреватель воды мне пока не нужен, отправился спать.
Уснуть так и не смог. В голове все крутились разные мысли, да и тревожно мне было за дальнейшую свою судьбу. Жизнь моя складывалась слишком странно, но я был благодарен богам и за это. Своих родителей и близких я не помню, знаю только со слов старого Брона, что он меня, трехлетнего, подобрал около городских ворот со стрелой в боку. Уж не знаю, что на него нашло – он мне об этом говорить наотрез отказался, – но Брон меня выходил и воспитал, за что я ему благодарен от всей души. Конечно, мне приходилось много работать, в то время как мои сверстники весело валяли во дворе дурака, но ведь и не у всех есть зрение на магию и ее потоки. А магия была далеко не везде; как это объяснить – для меня оставалось загадкой. Не понимаю, почему в метре от меня может проходить поток магии, а там, где находился я, были простые брызги магического составляющего.
В пять лет у меня открылось зрение на магию.
– Дядя Брон, а почему так светится рукоятка кинжала? – спросил тогда я у своего наставника, который задумчиво торговался с пришедшим в лавку клиентом.
– Вот, даже малец говорит, что кинжал магический! – обрадовался мужик, который и принес на продажу кинжал.
– Да, теперь и я вижу, – удивленно глянул в мою сторону Брон. – Он просто слишком разряжен, да и магия-то только на внешний вид настроена. Больше пяти монет серебром не дам.
Чем закончилась та торговля, я не знал, так как спешил по своим важным пятилетним делам, но вот вечером у нас с наставником состоялся важный разговор, который на многое мне открыл глаза и заставил уже тогда задуматься.
– Значит, ты видишь магию? – поглаживая свою бородку (а тогда он носил бороду), спросил Брон.
– Вижу, вижу! – радостно подтвердил я.
– Это хорошо. А что о магии знаешь?
– Как это что? У нас лавка по продаже всяких магических арт… арет… штучек. И магия очень жизнь облегчает!
– Это правильно, – усмехнулся наставник. – И что, все?
– Ну ты как-то чинишь магические вещи. На это мы и живем. – Уже к пяти годам я знал, что если нет денег, то не будет и никаких тебе удовольствий.
– А вот скажи, кем ты собираешься стать, когда вырастешь?
– Стражником, как дядя Грей! – Грей тогда здорово прославился, выявив контрабандную подводу, на которой в город хотели провезти несколько неучтенных бочек вина. – Ты бы только видел, как он обозникам навалял! Ему медаль и премию дали!
– А жить на что будешь? Или думаешь, Грей тебе оставит контрабандистов, пока ты повзрослеешь? Я же тебе предлагаю учиться магии вещей!
В пять лет мне было не до каких-то там магических артефактов, но наставник сумел меня заинтересовать. Он каждый день расхваливал магические предметы, а когда подарил мне игрушечную мельницу, то моему восторгу не было предела. А вот когда мельница перестала вращать свои лопасти и я прибежал к нему с просьбой починить, то он коротко сказал:
– Сам починишь, там просто заряд кончился.
А ведь этой игрушкой я гордился: на всей улице ни у кого не было даже подобия ее. И где-то с пяти с половиной лет я принялся изучать магию вещей. Наставник тогда сам починил мельницу, да и впоследствии чинил ее не раз, а вот я ее так ни разу и не заправил магией.
Магия не очень изучена, вернее, просто забыта. Да, у нас ее многие видят и ощущают, но применить никто не может, за исключением мастеров-артефактчиков. Легенды, конечно, ходят, что когда-то давным-давно на планете жили истинные маги, которые могли из воздуха делать предметы и управлять стихиями, а все артефакты были созданы ими только в качестве подспорья или для тех, кто магией обделен. Я в это и верил, и не верил. Сложно представить таких великих людей, которые смогли укротить магию.
Так ли было на самом деле или нет, но самые лучшие артефакты остались только с тех времен. На сегодняшний день максимум, что можно сделать, – заправить древние артефакты магией (и то далеко не все: многие требовали таких объемов магии, что это было просто нереально). Еще можно создать простенькие артефакты, основываясь на преданиях и собственных секретах мастеров.
Решив погадать, я снял с шеи свой амулет – он со мной всегда. Когда был маленьким, цепочка была мне слишком длинной, и амулет болтался на уровне пупка, но снимать его я не хотел. И как рассказывал Брон, ревел раненым медведем, если расставался с талисманом надолго. К цепочке из непонятного сплава был пристегнут камень в оправе из такого же непонятного металла. Сам металл имел какой-то фиолетовый оттенок и к золоту или серебру не имел никакого отношения. По краям оправы были нанесены символы на неизвестном языке. Сам же камень менял свой цвет, если его зажать в кулаке и мысленно спросить, что ждет меня в дальнейшем. И если, разжав ладонь, я видел, что в камне преобладали светлые оттенки, – все будет хорошо, а вот если темные… О свойствах амулета я узнал случайно, и не так давно. В тот день я оказался в доме терпимости: наставник считал, что мужчина должен состояться самостоятельно, а не после того, как его кто-то охмурит. Так вот, девица, которая из паренька превратила меня в мужчину, лежала и баловалась моим талисманом.
– Для чего он служит? – поглаживая меня по груди пальчиком и надеясь, видимо, на что-то большее, спросила она.
– Мужскую силу восстанавливает, – буркнул я.
– Это было бы кстати, а то… – Она не договорила, да и что там говорить-то, я хоть и не совсем опозорился, но девице удовольствие доставил только моральное – что именно она ввела меня во взрослую жизнь. И ей хотелось закрепить успех.
В итоге я ее не разочаровал, и после нескольких приставаний – ночь-то длинная – она запросила пощады:
– Хватит, я больше не могу! Скажи своему талисману, чтобы успокоился!
Я в шутку сжал камень и произнес:
– Хватит, лучше сделай так, чтобы и завтра я не оплошал!
И когда я разжал ладонь, то удивленно подпрыгнул на кровати. Камень был черным, а символы по контуру горели красным цветом, но горели они не все. Что-то мне амулет пытался сказать, но вот только расшифровать я это не мог. Зато следующий день был для меня одним из самых неудачных. Заряжая светильник мэру города, я его разбил, на рынке у меня сперли кошелек, и, в завершение всего, в трактире мне намяли бока Крин с друзьями. При воспоминании о Крине я невольно поморщился. И чего ему неймется? Нужна мне дочка мэра, как собаке пятая нога! А вот Крина женское внимание обходило стороной, даже девицы из дома терпимости отказывались иметь с ним дело. У него и деньги водились, но вот слухи о его поганом характере и обращении с девушками были известны чуть ли не всем. Хотя Милана на меня явно глаз положила! Я вновь поморщился, припоминая знаки внимания, оказанные мне этой, мягко говоря, не совсем стройной девушкой. Мне же нравились девчонки со стройными фигурками и хоть немного сообразительные, а дочь мэра не была ни в том ни в другом замечена, правда, и моего идеала найдено мной не было.