Он хочет найти «Синсар Даб», потому что, как он говорит, он собирает книги. Ну, конечно.
Другая история с В'лейном. Он — принц Видимых, к тому же убийственно сексуальный Эльф, о котором в скором будущем вам станет известно больше. У Эльфов есть два соперничающих двора с их собственными Королевскими Домами и особенными кастами: Светлый или Видимый Двор, и Темный или Невидимый Двор. И пусть слова «светлые» и «темные» не вводят вас в заблуждение. Все Эльфы смертельно опасны. Однако Видимые решили, что Невидимые слишком опасные, и заключили их в тюрьму. Произошло это около семисот тысяч лет назад. Жди беды, если один эльф боится другого.
У каждого Двора есть собственные Реликвии, это священные объекты, обладающие огромным могуществом. Реликвии Видимых это — Копье (которое заполучила я), Меч, Камень и Котел. Реликвии Невидимых — Амулет (который у меня отнял Гроссмейстер), Коробка, Серебряные зеркала и Книга, которую ищут все. Все они служат для различных целей. Некоторые из них мне известны, о других лишь смутно догадываюсь.
В'лейн, как и Берронс, ищет «Синсар Даб». Он охотится за ней по заданию королевы Видимых Эобил, которая с помощью книги хочет укрепить и удержать от падения стены между мирами Эльфов и Людей. Как и Берронс, он спас мне жизнь. (Еще он — виновник самых сильных оргазмов за всю мою жизнь.)
Мою сестру убил Гроссмейстер. Он соблазнил, использовал и уничтожил ее. Не человек и не Эльф, он открыл двери между мирами, впустил Невидимых — худших из Эльфов — в наш мир, предоставив им свободу действий, и научил проникать в наше общество. Он добивается, чтобы стены пали, и тогда все Невидимые смогут освободиться из ледяной тюрьмы. Он тоже ищет «Синсар Даб», хотя я не знаю точно для чего. Я думаю для того, чтобы уничтожить ее, тогда никто и никогда не смог бы снова восстановить стены.
А теперь на сцене появилась я.
Всем троим могущественным и опасным мужчинам нужна была я.
Я вижу Эльфов, но, кроме того, я чувствую Эльфийские артефакты и Священные Реликвии. Я чувствую «Синсар Даб», чувствую пульсации ее темного сердца из чистого зла.
Я могу выследить книгу.
Могу найти ее.
Как сказал бы мой папа: сейчас я самый ценный игрок сезона.
Всем нужна я. Так мне удается остаться живой в мире, где смерть ежедневно заходит ко мне на порог.
Я была свидетелем такого, отчего по вашей коже поползли бы мурашки. Я совершила то, отчего мурашки по коже у меня самой.
Но теперь это не важно. Важно начать с нужного места… давайте посмотрим… где же это было?
Косясь краем глаза, чтобы не увидеть слишком ясно, по одной, я пролистываю страницы своей памяти назад. Я возвращаюсь, мимо той белой мглы, где все воспоминания исчезают на какое-то время, мимо того адского Хэллоуина, и того, что сделал Берронс. Мимо женщины, которую убила я. Мимо момента когда, В'лейн прокусил мне язык. Мимо того, как я поступила с Джейни.
Стоп. Вот оно.
Я приближаю изображение. Передо мной темная, блестящая от влаги улица. На ней я — милашка в розовом и золотом.
Я нахожусь в Дублине. Ночь. Иду по мощеному тротуару Темпл Бара. Я жива, и это заставляет меня трепетать от восторга. Ничего не заставляет так любить жизнь, как недавняя встреча со смертью.
В моих глазах солнечный свет и в походке снова появилась уверенность, я иду, несколько пружиня шаг. На мне убийственно розовое платье, мои любимые каблуки, и, конечно, аксессуары, золото и розовые аметисты. Я потратила немало времени на прическу и макияж. Мне предстоит встретиться с Кристианом МакКелтаром, сексуальным, таинственным молодым Шотландцем, который знал мою сестру. Сегодня я чувствую себя хорошо.
По крайней мере некоторое время, все было именно так.
Быстро проматываю некоторые моменты.
Вот я сжимаю голову и падаю с тротуара прямо в сточную канаву. Падаю на четвереньки. Я только что приблизилась к «Синсар Даб», ближе, чем когда-нибудь, и это ее обычное воздействие на меня. Боль. Истощение. Я больше не так мила. Вообще то, теперь я выгляжу жалко.
Мои руки и колени в луже, которая воняет пивом и мочой, я промерзла до самых костей. Волосы спутались, а аметистовая заколка для волос съехала и покачивается у моего носа. Я плачу. Грязной рукой смахиваю волосы с лица, и в полнейшем испуге наблюдаю за событиями, что разыгрались передо мной.
Я четко помню этот момент. Кем я была. Кем не была. Я останавливаю пленку, делаю стоп-кадр. Я бы столько всего могла рассказать.
Выше голову, Мак! Соберись! Приближается буря. Разве ты не слышишь громовые удары острых копыт на ветру? Разве ты не ощущаешь мороз, пробирающий душу? Разве ты не улавливаешь терпкий запах крови в легком ветерке?
Беги, сказала бы я сама себе. Прячься.
Но я не послушалась бы себя.
Я смотрела, стоя на коленях, как эта… штука… делает свое дело. Мертвой хваткой происходящее сжимало меня.
Нехотя, я переживаю заново те моменты, сливаюсь со своей памятью…
Глава первая
О, Господи, какая боль! Как будто сейчас расколется череп.
Я вцепилась в голову влажными, зловонными руками, словно пытаясь удержаться от неизбежного и не упасть в обморок.
Ничто не сравнится с той агонией, которую я испытываю при приближении «Синсар Даб». Каждый раз, когда я приближаюсь к ней, происходит одно и то же. Меня парализует постепенно нарастающая боль до тех пор, пока я не потеряю сознание.
По словам Берронса это происходит потому, что Темная Книга и я — полные противоположности. Она — само зло, а я — воплощение добра, поэтому книга яростно отталкивает меня. Его теория состоит в том, чтобы «разбавить» меня как-нибудь. Сделать меня чуть более злой. Тогда, по его мнению, я смогу подобраться к ней ближе. Не понимаю, чего хорошего может быть в том, чтобы сделать меня плохой, лишь бы я смогла подобрать злобную книгу. Я думаю, что вероятнее всего я начну творить зло, когда заполучу её.