Колридж улыбнулся печальной, слегка надменной улыбкой. Только так он и мог улыбаться в последнее время. На самом деле страна не знала Молодчика Газзу, хотя зрители были уверены, что им известно о нем всё. Но им предлагали только самые эффектные куски: его безапелляционные высказывания, нагловатые повадки, то, как он объявлял кого-то снобом или задавакой, и веселое упорство, с каким он выводил из себя гордячку Лейлу. И еще его пенис, как-то выглянувший из-под задравшихся шорт. Этот кадр немедленно напечатали на майках, которые продавали на рынке Камден-Лок.
– Циклоп! На место! – прикрикнул Гарри, словно бы обращаясь к собаке, и только после этого прикрыл член шортами. – Извините, девушки. Просто я не ношу трусов. В них у меня все преет.
Вот таким воспринимала его страна: он был разжеван средствами массовой информации и запихан людям в рот куском прямодушной откровенности, без претензий на заумь. Одним словом, – Молодчик Газза. Но этим-то Гарри и нравился.
Как и видеорежиссер, Гарри заметил возмущение Лейлы и, представив реакцию такого же сноба – уже из зрителей – на свои, отдающие душком расизма рассуждения, решил поднажать.
– Именно так! – рассмеялся он в ответ на ее возмущенный взгляд. – Тебе слабо произнести это вслух, а я не боюсь: пошла она в задницу, ваша политкорректность. Только учти, что это комплимент Джазу, а не наоборот. Черные быстрее и сильнее – доказанный факт. Вспомни бокс! Вспомни Олимпийские Игры! Будь я проклят – белым следует давать медали уже за то, что у них хватает духу принять участие в соревнованиях. Мужики еще ладно, а девчонки вообще никуда не годятся! Видела, как они бегут? Сначала, обгоняя друг друга, финишную ленту рвут черные амазонки, и только потом, аж минут через десять, появляется парочка плоскозадых рыженьких из Глазго.
Вот вам: получайте свою борьбу, полемичность и смелость!
– Да, но это потому… – неуверенно начала Лейла, понимая, что должна опровергнуть ужасное высказывание Гарри.
– Так почему же, черт подери? – подхватил он.
– Потому… потому, что для черных спорт – единственная возможность чего-то добиться в этом обществе, где все прочие пути для них закрыты. Вот они и пытаются проявить себя в любом виде спорта.
В разговор вступил Джаз, но отнюдь не на стороне Лейлы:
– Значит, ты утверждаешь, что белые могли бы побить нас, черных, в боксе, беге и во всем остальном, если бы не были так заняты учебой на врачей и премьер-министров. Я тебя правильно понял, Лейла?
– Нет!
– Да ты у нас расистка, детка. Ай-ай-ай!
Лейла сморщилась, словно собиралась расплакаться, а Гарри и Джаз дружно рассмеялись. Неудивительно, что перевес симпатий был на их стороне. Большая часть зрителей считала их своими представителями в доме. Нормальные, не говнистые, простецкие ребята. Отличные мужики, золотые парни. Но что бы сказали те же самые зрители, если бы им пришлось находиться в обществе этих золотых парней по двадцать четыре часа в сутки? День за днем, неделю за неделей иметь дело с хамским гонором, который так и отскакивал от потолка и от стен? Кое-кто начал бы раздражаться. Потом невзлюбил бы их и стал бы отвечать колкостями. А в результате, спровоцировал бы одного или другого на убийство.
Убийство на почве взаимного раздражения? Такое бывает! Бывает. Инспектор по опыту знал, что раздражение – самый распространенный из всех мотивов. Взрыв эмоций – и занудная, мелочная ссора переходит роковую грань. Сколько раз Колриджу приходилось выяснять у задержанного, как его угораздило угробить родственника только потому, что тот его раздражал.
«Не мог больше терпеть. Психанул».
«Она меня довела».
Большинство убийств совершается на бытовой почве теми, кто прекрасно знает будущую жертву.