И старожил мира Торговцев принялся рассказывать о тех терниях, которые им предстояло преодолеть в ближайшие часы. В какой уровень их забросила судьба, он понятия не имел, но уповал на то, чтобы это оказался изолятор с как можно меньшим номером. Ибо чем ближе к сороковому, тем ближе и к машинам строгого надзора, которые могут опуститься вниз по наружным стенам и уничтожить нарушителей. Сорок изоляторов располагались ниже всего гигантского строения, ниже двадцати подвальных этажей, и каждый их них представлял собой куб с гранью двести метров. То есть тюремные камеры составляли почти девяносто процентов всего гигантского вытянутого здания.
– Так это что, гигантская тюрьма?! – спросил Дмитрий.
По утверждениям рассказчика, именно так и думало подавляющее большинство Торговцев. Хотя пытались это опровергнуть, да и вообще провести хоть какие-то масштабные исследования, только жалкие единицы. Почему единицы? Да по той причине, что девяносто процентов всех любопытных погибали в технических коридорах или в быстротекущих сражениях с машинами строгого надзора. Да, на самом нижнем подвальном этаже были проходы в так называемые камеры, но как они действуют и по каким критериям пропускают внутрь исследователей, обслуживающий персонал или посетителей – неизвестно. Кого сразу заставляли вернуться механические голоса, кого пропускали не раз, а то и не два, но на третий раз или десятый гнали взашей. А некоторых постоянных посетителей машины вдруг уничтожали ни с того ни с сего. Без всякого предупреждения и уж точно без последующего разъяснения.
Трибун Решающий побывал в технических коридорах сорокового и тридцать девятого изоляторов целых четыре раза. Но на большее не решился. Интуиция ему прошептала: «Больше сюда не ходи! Никогда!» – и он ее послушался. Хотя сведения, приносимые другими, собирал и анализировал. Но так параметры безопасного движения по тюремной зоне и не отыскал. Зато себя мог считать знатоком и даже спорить, выдвигая свои предположения о предназначении изоляторов.
– А следовательно, – сказал Гегемон, – как бы нам с тобой этого ни хотелось и как бы мы ни мечтали попасть в замок, ничего не получится. Мы даже до подвальных уровней не достанем…
– Но у меня есть плазмер и еще кое-какое оружие. Жахнем по роботу или сколько их там, и вся петрушка!
– «Нет!» – сразу по трем причинам. Первая: роботы тут еще более непобедимые, чем здешняя чернота. Вторая: если мы нанесем малейшее повреждение роботу, за нас примется сам Свинг Реальностей. А это такой искусственный монстр, что его слабые места даже мне неизвестны. Вижу недоверие на твоем лице, но уж прими как данность и поверь на слово, в войне против замка и его роботов у нас шансов нет. Ну и третья причина: снаружи, по стене, никто и ничто не сможет двигаться вверх, кроме роботов. Идею о том, чтобы робота приручить или перепрограммировать, тоже благополучно отбрасывай, не прокатит.
Крафа тщательно выгреб очередную горку осколков и перешел ко второму этапу пояснений. Они касались физических свойств материала и соотношения его с местными магическими структурами.
Сам гранит своим видом не должен вводить в заблуждение. Это не просто прочный камень, но укрепленный вдобавок неким полем, которое либо генерирует замок, либо энергия поступает извне. Сама твердь, которую пленники сейчас проламывали, состояла из двух трехметровой толщины стен и полутораметрового, с прекрасным и мощным освещением по всей высоте, коридора между ними. Коридор чисто технический, по нему проходили всякие системы подачи и очистки воздуха, стояли устройства по созданию гравитации и ее аннулированию. Вот как раз при его прохождении и придется изрядно попотеть. А если при проломе будут повреждены системы жизнеобеспечения изолятора, то к месту аварии устремятся ремонтные роботы. А уже как с ними сложатся отношения, предвидеть невозможно. Потому что таких побегов не было в истории. Как и не было сведений о наружных повреждениях замка при столкновении с каким-нибудь неизвестным телом.
Ремонтные роботы могли вызвать «наказующих», и тогда просто не хватит времени, чтобы раскурочить внешнюю стену.
– Не окажется так, что мы пытаемся проломить свод или пол нашего изолятора? – заволновался Светозаров.
– Сразу порадую: не окажется. Потому что те состоят из труб метрового диметра, наложенных пластами в шесть слоев. Торцы труб входят в боковые стены южной и северной стороны и в них теряются в неизвестности. Состав – непонятный сплав металлов и керамики. Что трубопроводы сквозные и не заглушены, подсказывают наблюдения: порой в трубах слышен шелест, громыхание, словно сильное течение волочет какие-то предметы. Причем направления потоков непостоянные, не единые для всего пласта и часто меняются. По западной и восточной стенам проходят по всей протяженности замка основные спуски во все остальные технические коридоры.
– Если все так, как ты рассказал, то зачем же мы ломаем? – спросил Дмитрий. – У меня такое ощущение, что если нас накажут, то мало не покажется…
– Еще как не покажется! – рассмеялся Трибун. – Вот потому-то мы первую стеночку и должны проломить плавно, деликатно, без больших сотрясений. А потом сразу же установить вакуумные щиты вокруг нашего места выхода ко второй стене. То есть сделать этакий тоннель и уже дальше работать только в нем.
– А смысл таких сложностей? Ты себе представляешь, сколько у нас энергии уйдет на эти непроницаемые для воздуха щиты?
– Я тебя о чем просил сразу?! – воскликнул союзник. – Не трать энергию! Экономь! Нам пригодится! Но разве ты готов слушать и здраво мыслить? Я уже не говорю, что, убив меня, ты и сам был бы обречен на гибель.
– Ну почему же? – возразил Дмитрий. – Мне и одному могло повезти…
Крафа выгреб очередную горку щебня, стараясь откидывать его подальше по стене-полу, ворча при этом себе под нос что-то о наивной молодости, глупой самоуверенности и неуместном максимализме. И только потом пустился в объяснения:
– Вот теперь я перехожу к третьей фазе нашего побега. Это, учитывай, если нам удадутся первые две. Допустим, ты проломил бы сам первую стену и даже догадался создать вакуумные преграды против утечки этого черного гравитационного мрака. Мало того, допускаю и такую мысль, что тебе хватило бы энергии пробить и вторую стену и выбраться наружу. Но вот там-то и начнутся новые, непреодолимые сложности. Двигаться по стене вверх ты не сможешь. Стоять на месте, как и двигаться вниз – бессмысленно. Роботы тебя везде достанут. А если они проржавели, вышли из строя или с севшими батареями и не примчатся, то в любом случае тебя ждет снаружи смерть от голода и бессилия.
Неблагодарный слушатель не удержался:
– Ври, ври, да не завирайся! Снаружи я шагну и окажусь в ином мире!
– На наружной стене прыжки не получаются, – терпеливо пояснил Гегемон.
– Тогда отлечу в сторону, да хоть на десять метров!
– И на что наступишь там?
– Прихвачу с собой крупный обломок стены!
– Увы! Там можно оттолкнуться только от живого тела, масса которого должна быть как минимум с половину твоей.
Светозаров даже рассмеялся от таких сложностей:
– Сам только что придумал? Чтобы я тебя не распустил на атомы там, снаружи?
– Не угадал. Ничего я не придумывал. Все эти данные собраны тяжелейшим трудом сотен исследователей и добровольцев. Причем не один десяток Торговцев при этом погиб.
– Хм! Если это правда, то… – задумался Дмитрий, но работать не перестал. – А что будет с человеком, который с помощью некоего летательного устройства отлетит гораздо дальше от громады Свинга Реальностей?