– Я! – я расправила плечи.
– Йа, йа! Натюрлих! – развернул рефрен Эндрю, переформатировав Алкиных богатырей-металлистов в рокеров-готтов.
– Сумасшедший дом! – неодобрительно сказала Маша Антонова.
Говорю же – она недавно у нас, еще не привыкла.
– Деточки, у вас ровно десять минут, чтобы придумать, как мы заберем заказик «Бетабанка», – тяжелым, как гири, которыми жонглировал настоящий Жаботинский, голосом сказал шеф. – Потом я начну вас увольнять без выходного пособьица. Девять ноль восемь, времечко пошло!
Он демонстративно посмотрел на офисные часики – незатейливые, круглые, но с циферблатиком, разделенным на три сектора: «Инь», «Янь» и «Хрень», – после чего шумно затворился в своем кабинетике.
– Ду-дух, – по инерции договорила талантливая металлистка Трошкина и тоже посмотрела на часы.
В наступившей тишине минутная стрелка зловеще щелкнула и вошла в зону «Хрень».
И это была суровая правда, выраженная с подкупающей прямотой.
– Девять минут, тридцать секунд, – собираясь, быстро сказала я. – Думаем, люди, думаем! Как перебить заказ у «Авроры»?
– Соблазнить рекламного директора «Бетабанка», – предложил Эндрю.
– Он педик, – сказала Алка.
– Тогда беру свои слова назад, – ретировался Эндрю.
– Еще версии? – я побарабанила пальцами по столу.
– Привлечь клиента беспрецедентно низкой стоимостью работ, – посоветовала Мария Антуанетта.
– Я все слышу! – крикнул Бронич. – С ума сошли, работать бесплатно? Девять минуточек, живо думайте, а то всех уволю! Машеньку первой!
Бухгалтерша расстроилась, но утешать ее было некогда.
– Может, предложим банкирам что-то необыкновенное и удивительное? Рекламу на воздушных шарах или вроде того? – неуверенно помыслила Трошкина.
Она тоже помнила, что ничего необыкновенного и удивительного консервативные банкиры не хотели.
– А если предложить им откат? – опасливо косясь на кабинет шефа, шепнула бухгалтерша.
– Это не мой стиль, – отказалась я.
– Ну да, Инка, в твоем стиле был как раз вооруженный налет! – захохотал Эндрю.
– О! – сказала я и щелкнула пальцами.
– Что – о? – спросила Мария Антуанетта.
– Тихо! – пристально глядя на меня, Трошкина подняла руку. – Всем молчать! Не сбивайте Кузнецову с мысли!
Я благодарно кивнула подружке, которая знает меня лучше, чем кровная родня. В школе мы с Алкой сидели за одной партой, и уж она-то помнит, как выглядит в моем исполнении Гениальное Озарение.
Я загадочно улыбнулась, прищурилась и пару раз кивнула собственным мыслям.
– Так «О» или не «О»? – не дождавшись объяснений, нетерпеливо поинтересовался Эндрю.
– О, о, – ответила за меня Трошкина. – Еще какое «О»!
– Ого-го какое «О»! – подтвердила я. – Так, слушайте. Про налет на банк – это была толковая мысль.
– В смысле? Мы что, пойдем добывать заказ «Бетабанка» с пистолетами наголо? – струхнула Мария Антуанетта.
При этом трусишка все-таки сказала «мы», а не «вы», что характеризовало ее положительно. Глядишь, еще вольется в наш дружный коллектив!
– Наоборот, – успокоила я необстрелянного новобранца. – Мы преподнесем уже состоявшееся субботнее ограбление таким образом, что оно пойдет не во вред, а на пользу репутации «Бетабанка».
– А это возможно?! – искренне изумилась Мария Антуанетта.
Я усмехнулась.
– Мне интересно, – признался Эндрю.
– Мне тоже, – сказала Трошкина.
А в кабинете Бронича послышался длинный шорох – как будто чье-то упитанное тело в шерстяном костюме страстно притиснулось к шершавой двери.
– Вот и банкирам это станет интересно, я думаю! – высказалась я, повысив голос, чтобы немолодой шеф не перенапряг свои ушки. – А мы предложим им этот хитрый рекламный пассаж в качестве бонуса к основному заказу!
– Пакетное предложение, – сообразила бухгалтерша и потянулась к калькулятору. – Сейчас я посчитаю…
– Что думаете, Михаил Брониславич? – позвала я.
– Авантюра чистой воды! – ответил шеф, но от двери, судя по звуку, отклеился.
Я кивнула:
– Значит, идея хорошая.
– То есть через семь минут нас не уволят? – стуча по кнопкам, уточнила Мария Антуанетта.
– Инночка, зайди, обсудим детальки! – нормальным голосом позвал меня Бронич.
– Кузнецова, ты гений, – расплылась в улыбке Алка.
– Ты спасла наши шкуры. С нас французское шампанское! – сказал Эндрю.
– Позже. Если все получится, – я встала, коротко раскланялась и поспешила к шефу, на ходу прикидывая, достаточно ли хорошо я выгляжу для визита к банкирам.
Ясно было, что за моим Гениальным Озарением последует мой же Адски Напряженный Труд.
За выходные сюжет про ограбление банка Роза Курдынбабаева посмотрела в телевизионных новостях четыре раза: в пятнадцать, восемнадцать и двадцать один час в субботних выпусках и в полдень в воскресном. Самый последний просмотр подарил ей некоторое успокоение, потому что в дополненной версии сюжета появились кадры с той камеры наблюдения, которая запечатлела ее собственный тигриный прыжок на спину дяди в ботах.
Разумеется, расценено это физкультурное упражнение было совершенно неправильно. Никому и в голову не пришло, что Роза спасала свою мокрую шкуру от удара электротоком – видимо, физику она знала хуже всех. Зато диктор за кадром очень уважительно отозвался об «отчаянной попытке неизвестной девушки остановить грабителя». При этом он не попросил граждан телезрителей помочь полиции в поисках юной героини.
Стало быть, рассудила Роза, у полиции к ней вопросов нет. Уже хорошо. Нелегалке вовсе незачем встречаться с полицией, это не в ее интересах.
В ее интересах было выйти из издательства «Принц Пресс» чуть раньше или чуть позже. Пусть бы она даже застряла в лифте на время отключения электроэнергии, ничего страшного, посидела бы пять минут в темноте! Зато не оказалась бы в холле в разгар событий, из-за которых утрату понес не только «Бетабанк»!
– Подумаешь, банкомат у них свистнули! – ворчала Роза, яростно размешивая в миске тесто для шоколадных оладьев.
Растрепанные нервы лучше всего склеивать чем-нибудь липким, сладким – считала она. Идеальны были бы слегка размякшая шоколадка или подтаявшее мороженое, но перманентное безденежье не позволяло бедной Розе формировать запасы лакомств.
– У них там этих банкоматов – как грязи! А у меня была одна-единственная тетрадка, и той я лишилась! – сокрушалась она, выпекая оладушки.
Строго говоря, у Розы по-прежнему имелась одна тетрадка, только уже не та, которую ей вручила тетя-кактус из издательства.
Эта вторая тетрадь с виду очень походила на первую, но содержала головоломки покруче китайской хореографии с представителями русской фауны. Хотя и тут упоминались какие-то косые:
– Это не та тетрадь, – поняла наконец Роза, ожесточенно пролистав страницы и нигде не найдя уже знакомого ей пассажа про огородные пляски одинокого Волка и противостоящего ему заячьего семейства во главе с бедовой Мамой.
И она тут же вспомнила старикана, с которым столкнулась на выходе из лифта.
Возможно, это его тетрадка? Почерк аккуратный, но не школярский: буквы мелкие, угловатые, с извилистыми хвостиками. Очень похоже, что строчки выводила дрожащая рука немолодого человека.
Роза еще раз перелистала тетрадку, но имени автора четверостиший нигде не нашла. Это ее немного огорчило, но ничуть не обескуражило. Девушка включила компьютер, вошла в Интернет и забила в строку поиска четверостишие про могучее дерево и тысячи зайцев целиком.
Яндекс с Гуглом в один голос заявили, что знать не знают такого произведения.
– Новенькое, стало быть, авторский свежачок, – резонно заключила Роза и изменила запрос, сформулировав подобие краткой рецензии:
«Старый поэт сочинил странные четверостишия» – написала она и присвистнула, получив длинный список ссылок.
Старые поэты разных времен и народов, оказывается, сочинили очень много странных четверостиший!