– Точно? – недоверчиво переспросил Леня.
– Еще бы не точно! Люся все подписи сотрудников знает, ей без этого никак нельзя, она же операционист! Так что Алена эти цветы сама себе посылала…
– Ну, после этого все Люсе поверили? – осведомился Маркиз.
– Да в том-то и дело, что Люся только мне успела про это рассказать, а потом Алена пропала и всем стало не до цветов! Полиция приехала, вопросы стали задавать…
– Вот, кстати… почему же ни вы, ни Люся про эти цветы полиции не рассказали?
– А нам что – больше всех надо? – Оксана пожала плечами. – Все говорят – был у нее роман с Павлом Николаевичем, а мы будем спорить? Был так был, нам-то что…
Вдруг Оксана спохватилась:
– Ой, у меня же перерыв заканчивается! Всего пять минут до конца осталось…
– Не беспокойтесь. – Маркиз поднялся из-за стола. – Я вас доставлю на рабочее место минута в минуту!
Оксана окинула взглядом нетронутую еду и расстроилась:
– Надо же, как обидно! Все такое вкусное… и паста, и рулетики, и маскарпоне…
– Вот в этом и заключается суть моего метода! – гордо сообщил ей Маркиз. – Перед тем как приняться за еду, нужно представить на своем месте кого-то из знакомых. Главное – представить ярко, в деталях и подробностях. Тем самым вы отвлечетесь от еды и перебьете аппетит. А потом уже будет поздно…
– Странный какой-то метод, – проворчала Оксана. – Столько вкусных вещей зря пропадает!
Доставив Оксану к банку, Маркиз отъехал в тихий безлюдный переулок, сменил белоснежную рубашку на серую трикотажную водолазку, а вместо роскошного синего пиджака от Brioni надел скромный пиджачок в мелкую серую клетку с практичными замшевыми вставками на локтях. Затем он наклеил короткие рыжеватые усы, надел подходящий к усам парик и нанес на лицо несколько штрихов тонального грима. Взглянув на себя в зеркало, он решил, что чего-то не хватает для полноты образа, и добавил очки в строгой металлической оправе.
Теперь из мужчины, о котором втайне мечтает любая женщина, он превратился в усталого сорокалетнего служащего. Впрочем, довольно привлекательного.
Оставив роскошный «Лексус» в переулке как не соответствующий его новому облику, Маркиз вернулся к банку и снова вошел в операционный зал.
На этот раз его появление прошло незамеченным. Ни одна из операционисток не оторвалась от своей работы, как говорил полузабытый поэт Маяковский, не повернула головы кочан.
Леня подошел к первому окну. За этим окном сидела худощавая миниатюрная брюнетка с острым носиком и пронзительными темными глазами. Табличка над окном сообщала, что это и есть наблюдательная и недоверчивая Людмила Кукушкина.
– Здравствуйте. – Леня заглянул в окно и послал операционистке неуверенную улыбку. – Вы – Кукушкина?
– Да, а в чем дело? – спросила Людмила, окинув его оценивающим взглядом.
– Я бы хотел поговорить с вами.
– Со мной? Интересно, о чем это? – подозрительно осведомилась недоверчивая операционистка.
– Не о чем, а о ком. Я хотел поговорить об Алене Перепелкиной.
Людмила прищурилась, разглядывая незнакомца. После короткого раздумья она проговорила:
– Только не говорите мне, что вы из полиции. Все равно ни за что не поверю.
– А я и не говорю, – честно ответил Маркиз.
– А тогда мне некогда с вами лясы точить. Я вообще-то на работе. Меня люди ждут.
– А когда у вас смена заканчивается?
– Через сорок минут.
– Ну, так я вас подожду снаружи, на улице. Можно?
На лице Людмилы недоверие сменилось любопытством. Она пожала плечами и процедила:
– Ну, улица общественная, ждите!
Леня вышел из банка и набрал номер приятеля.
– Ухо! – проговорил он, услышав ответ. – Пригони к банку что-нибудь скромненькое – «Фольксваген» или «Рено». А «Лексус» можешь забрать, он мне больше не нужен.
Ухо не задал ему никаких вопросов и через двадцать минут подкатил к Лене на невзрачном сером «Гольфе».
Еще через двадцать минут банк закрылся, а из служебной двери потянулись служащие. Увидев Людмилу Кукушкину, Маркиз выбрался из машины и помахал ей рукой.
– И кто же вы такой? – спросила та, подойдя.
– Ну не будем же мы разговаривать на улице! – ответил Маркиз. – Хотите, я вас угощу кофе?
Людмила взглянула на «Фольксваген» и фыркнула:
– Я к незнакомым мужчинам в машину не сажусь.
– Ну, хорошо, если у вас такие жесткие принципы, пойдем пешком – вон, напротив «Шоколадница».
– Ну, ладно… – Кукушкина недовольно поморщилась. – Не люблю «Шоколадницу», но так уж и быть…
Через пять минут они сидели за столиком. Перед Люсей стояла большая чашка капучино и тарелка с миндальным тортом, перед Леней – очередная чашечка эспрессо.
Пригубив кофе, он взглянул на Людмилу и проговорил:
– Наверное, вы думаете: почему я обратился именно к вам?
– И ничего подобного! – перебила его Кукушкина. – Это как раз понятно: я – единственная в этом банке, у кого есть мозги и кто не поверил в спектакль, который разыграла Алена!
– М-да, вы правы! Снимаю шляпу перед вашей проницательностью… – Леня взглянул на свою соседку с невольным уважением и даже с некоторой опаской.
– Меня другое интересует: кто же вы такой? – осведомилась Люся, отщипнув кусочек торта. – Не полицейский, это уж точно… частный детектив? Тоже вроде не похож…
– Я врач, – ответил Маркиз после непродолжительного раздумья. – Врач-психиатр.
– Оп-па! – воскликнула Людмила, уронив ложечку. – Психиатр?! А это-то при чем? Вам-то что нужно? Я понимаю, у нас в банке каждый второй псих, но пока без диагноза…
– Дело в том, Людмила, – проговорил Маркиз доверительно. – Дело в том, что я работаю в частной психиатрической клинике, а Алена – наша пациентка. То есть была нашей пациенткой.
– Что? – На лице Людмилы проступил искренний восторг, глаза загорелись, как бортовые огни заходящего на посадку самолета. – Алена – сумасшедшая?!
Леня слегка поморщился.
– Мы обычно не употребляем таких грубых выражений. Предпочитаем говорить о заметных отклонениях в психике.
Он неторопливо сделал глоток кофе, как бы собираясь с мыслями, и продолжил:
– Та женщина, которую вы знали как Алену Перепелкину… кстати, это не настоящее ее имя… так вот, у нее весьма необычное психическое заболевание. В психиатрии оно называется «сексуально-фантомный психоз». Страдают им исключительно женщины. Больная таким психозом выбирает какого-то мужчину и начинает… как бы деликатнее выразиться… начинает создавать вокруг него фиктивные отношения. Она фантазирует, делает вид, что их связывают сильные чувства, причем иногда умудряется убедить в этом окружающих.
– Ну точно, как Алена со Стрешневым! – перебила его Людмила. – Я же говорила девчонкам, что у них ничего нет, что она все это сочиняет, сама себе цветы посылает, и все прочее!
– Еще раз выражаю восхищение вашей проницательностью! – проговорил Маркиз. – Так вот, позвольте мне продолжить. Может показаться, что такое психическое отклонение вполне безобидно, но это – только с первого взгляда! На самом деле женщины с таким заболеванием чрезвычайно опасны для окружающих, особенно для объекта своей болезненной страсти и для его близких. В первую очередь, конечно, для жены. Иногда вымышленный роман заканчивается вполне реальной трагедией.
Леня сделал драматическую паузу. Затем набрал побольше воздуха и заговорил, чувствуя, как, выражаясь простым языком, у него поперло вдохновение:
– Так было и с нашей пациенткой… для простоты будем ее называть Аленой. Так вот, она избрала в качестве объекта мужчину – кстати, очень приличного человека, известного веб-дизайнера. Алена работала в его мастерской офис-менеджером…
– Секретаршей, если по-простому! – вставила Людмила.
– Ну приблизительно. Сначала Алена осаждала его, как крепость, – засыпала записками, изводила телефонными звонками. Но мужчина на ее авансы не реагировал.
– Что, очень морально устойчивый?
– Во-первых, он был женат и любил свою жену…