Посовещавшись, приятели отвергли как водку, так и портвейн – уж больно крепко – и остановились на пиве. К нему взяли орешков, сухариков, кальмаров – в общем, все, как полагается. Немного поспорили, кто расплачиваться будет. Решили, что в первый раз Костя, раз он приглашает, а потом Павел Петрович.
Отошли в угол, сели за отдельный столик. И потек неспешный мужской разговор, в котором собеседники выказывают взаимное уважение, и сами успевают слово сказать, и другого выслушать. Поговорили и о рыбалке, в которой Костя был большой знаток, а Павел Петрович – любитель, и о бабах (у Кости, как выяснилось, жена была еще жива и сильно ему докучала), и о многом другом. За первой парой кружек последовала вторая, потом третья… В общем, когда Павел Петрович решил в первый раз взглянуть на часы, оказалось, что они уже три часа просидели.
Тут он решил, что пора, пожалуй, и домой двигаться. Тем более что через два часа должен был начаться по телевизору сериал, который Павел Петрович никогда не пропускал. Он так новому другу Косте и сказал – что хорошенького, мол, понемножку. И тот – вот молодец! – не стал уговаривать, приставать, чтобы они пропустили еще пару кружек. И даже предложил проводить Павла Петровича до остановки.
– До твоей остановки как раз мимо ментовки идти надо, – напомнил он. – А они там всегда стоят, высматривают. Если заметят, что ты выпил, обязательно сцапают. Начнут деньги трясти, а у тебя в кармане их вон сколько. Тебе сейчас к ментам никак попадать нельзя. Я тут одну дорожку знаю, между домами, – как раз к остановке выводит.
Предложение было разумное, аргументы серьезные, и Павел Петрович не стал отказываться. Вышли из рюмочной. При этом Павел Петрович отметил, что ступеньки стали словно бы круче, а дорожка наверху – вся наискосок, из чего он заключил, что мужской разговор за пивом был закончен как раз вовремя. А то еще пара кружек – и на ногах не удержишься.
Пока что он на ногах вполне держался, и вслед за Костей свернул с улицы в боковой проезд, прошел через двор пятиэтажки, потом через другой… За вторым двором пошли гаражи. Место действительно оказалось глухое, даже странно, что такое имелось в центре города.
Все так же следуя между гаражами, они свернули раз, другой. Впереди показалась какая-то стройка: кран стоял, кирпичи сложенные, и два этажа уже выведены. К стройке вела канава, до краев полная водой. Как видно, выкопали еще в сухое время – коммуникации подводить, да не успели.
И там, возле канавы, стояли два каких-то мужика, вид которых Павлу Петровичу сразу не понравился. Он даже сошел с тропки, пошел правее, чтобы подальше от них пройти. Тут друг Костя, словно почуяв его тревогу, шепнул: «Я тут всех знаю, вперед пойду». И действительно, пошел впереди, даже вроде кивнул этим мужикам, и те ему кивнули. Это немного успокоило Павла Петровича, и он уверенно двинулся вслед за Костей. Впереди уже показался конец гаражей и огни, послышался знакомый звонок трамвая.
Вдруг сзади раздался звук чьих-то торопящихся шагов. И не успел Павел Петрович испугаться, как в голове у него словно что-то взорвалось, и он полетел на землю. Постарался поскорее встать, но чужие крепкие руки схватили его и не дали, а вместо этого потащили куда-то.
– Вы чего? Куда? – вскрикнул он и хотел позвать Костю, но не успел: впереди оказалась та самая канава, и грубая рука, схватив его за волосы, окунула его с головой в воду.
Павел Петрович забился, стараясь вырваться, освободить голову, вдохнуть хоть глоток воздуха, но его держали крепко. Он еще раз рванулся, но больше не мог сдерживаться, не дышать, – и вдохнул ледяную грязную воду. После чего обмяк и свесился в канаву.
– Все, готов, – сказал один из державших старика.
Они вытащили тело из воды, перевернули.
– Где? – спросил тот же.
– В пальто, во внутреннем кармане, – ответил человек, который называл себя Костей.
Убийца расстегнул пуговицу, залез в карман и вытащил все три пачки. Второй тоже не терял времени – залез во внешний карман и достал кошелек и ключи.
– А ну, положь обратно! – негромко, но яростно приказал первый. – Все положь! И без команды не трогай! – Он застегнул пуговицу на пальто старика, снова перевернул его лицом вниз, сунул головой в воду и скомандовал: – Все, уходим!
Все трое быстро скрылись в темноте.
Глава 2
Каждый раз, когда генерал Орлов вызывал полковника Гурова к себе, тот внутренне напрягался и ожидал какой-то неприятности. Не раз вызовы к Орлову заканчивались тем, что Гуров получал сложные, трудновыполнимые задания. Бывало и так, что генерал отзывал Гурова из отпуска или не давал куда-нибудь поехать с женой.
Поэтому и в этот октябрьский день, получив вызов к генералу, Гуров не ждал ничего хорошего.
Когда он вошел в кабинет Орлова, генерал пригласил его сесть, сам уселся напротив и сказал:
– Ты знаешь, Лев Иваныч, я не люблю ходить вокруг да около. Поэтому скажу тебе сразу: я тебя вызвал, чтобы поручить одно весьма ответственное и важное дело.
– Я так и думал, – кивнул Гуров.
– Вот и хорошо, что ты готов, – обрадовался хозяин кабинета. – Тогда слушай, в чем дело. Ко мне обратился мой старый сослуживец Андрей Васильевич Соболев. Когда-то мы вместе с ним проходили службу в управлении внутренних дел в Иркутске. И не просто проходили службу, но и дружили. И жены наши дружили. Ходили друг к другу в гости, вместе ездили на Байкал… Позже меня забрали в Москву, а его перевели на более высокую должность в Поволжье, в город Залежинск. Там он и закончил службу. Но работать не перестал: тамошняя областная дума избрала его уполномоченным по правам человека. И он уже третий год принимает ходатайства, проверяет состояние мест заключения – в общем, защищает права граждан.
– И о чем же вас просил ваш старый друг? Нужно кого-то защитить от притеснений?
– Нет, тут дело серьезнее. Андрей просит меня проверить поступивший к нему сигнал. А сигнал этот о том, что в Залежинске уже несколько лет действует банда убийц.
– Банда убийц – это, конечно, серьезное дело, – согласился Гуров. – Только зачем я тут понадобился? У них ведь и собственная полиция имеется.
– Имеется, конечно, но вся закавыка в том, что эта полиция полностью находится под контролем бандитов. И не только полиция, но и прокуратура, и следственные органы. По крайней мере, так утверждают люди, которые обратились к Андрею. Поэтому преступления, совершенные бандой, не расследуются, уголовные дела не возбуждаются, а на родственников, если они пробуют протестовать, оказывают сильное давление.
– Вот оно как… – протянул Гуров. Он понял, что дело, которое ему хотят поручить, будет одним из самых сложных за всю его долгую карьеру. – Что ж, если дело обстоит таким образом, давайте, товарищ генерал, расскажите все с самого начала, чтобы я смог составить собственное представление.
– Хорошо, – кивнул Орлов, – слушай. Несколько дней назад к Андрею на прием пришли два человека. Одного из них он хорошо знал, и его появление не доставило ему никакой радости, второй был незнаком. Тот, кого он знал, – это известный в Залежинске юрист, правозащитник Александр Новиков. Андрей мне его охарактеризовал как человека взбалмошного, немного не от мира сего. Помешан на разоблачении коррупции в полиции и органах власти. Постоянно носится с какими-то обиженными бродягами, мигрантами, заключенными. В общем, человек крайне неудобный и даже неприятный. Хотя, как Андрей признал, иногда сигналы этого Новикова подтверждались. Например, по его требованию был уволен начальник одной из тамошних колоний.
– А кто второй?
– Второй – простой крестьянин из отдаленного района. Тишкин его фамилия. Этот Тишкин пришел к правозащитнику Новикову с жалобой на местную полицию. По словам крестьянина, полицейские, а также прокуратура не хотят возбуждать уголовное дело по факту смерти его зятя, некоего Павла Скобликова.