– Что я скажу… – задумчиво произнес омбудсмен. – Оксана, конечно, девушка с характером… Ей палец в рот не клади. Но она действительно в обстановке хорошо разбирается. А относительно того, что живет на окраине, так это, может, даже лучше, в смысле скрытности. Правда, не уверен, что она согласится… Все же одинокой девушке с двумя мужчинами не совсем удобно…
– Когда она узнает, зачем они приехали, сразу согласится, – заверил Новиков. – Так что, если наши гости не возражают, я сейчас ей позвоню.
– А чего нам возражать? – пожал плечами Гуров. – В частном доме может действительно оказаться лучше.
– А что касается одинокой девушки, – заметил Крячко, – то она будет иметь дело не с какими-то мужчинами, а с двумя сотрудниками полиции, опытными оперативниками. Думаю, мы поладим, поэтому можете звонить вашей журналистке.
Новиков достал телефон и, отойдя немного в сторону, позвонил. Гуров обратил внимание, что правозащитник разговаривает так, чтобы до окружающих не доносилось буквально ни одного слова. «Сказывается прокурорская выучка», – подумал сыщик.
– Ну что я говорил? – вернулся к своим собеседникам Новиков. – Оксану уговаривать не пришлось. Как только узнала, кто приехал и зачем, сразу согласилась. Так что можно ехать в Заводской район.
Глава 4
Распрощавшись с областным уполномоченным по правам человека, оперативники в сопровождении Новикова вышли на улицу. Правозащитник хотел поймать такси, но Крячко сообщил, что у него имеется собственная машина.
– Своя машина – это хорошо, – кивнул Новиков. – Правда, город вы не знаете. Ладно, я вам буду показывать дорогу. Пока что запомните, что вы будете жить в районе ресторана «Цветок».
– А чем этот ресторан так знаменит? – спросил Гуров. – Бандиты в нем, что ли, собирались? Или в нем так вкусно кормят? Но обедать вроде пока рано…
– Нет, никаких особенных заслуг за этой точкой питания не числится, – ответил правозащитник. – Просто в прежние времена это был единственный ресторан во всем Заводском районе. Возле него сносили старое ветхое жилье и строили дома со всеми удобствами, поэтому ресторан этот стал известным местом, своего рода ориентиром. Та часть района, что находится дальше, считается совсем глухой окраиной, и у риелторов котируется значительно дешевле. А если говорить об обеде, то обедать вы будете, конечно, у Оксаны. Не сомневайтесь, она накормит. И запоминайте дорогу.
Оперативники последовали совету и стали внимательно глядеть по сторонам. С широкой улицы, по которой они приехали к ресторану, они свернули на другую, узкую, малопроезжую, застроенную в основном пятиэтажками. Проехали пять минут и еще раз повернули – на этот раз в проулок. Тут уже пошли частные дома, кое-где кирпичные, но больше деревянные. Возле одного из домов Новиков попросил Крячко остановить машину, после чего вышел и постучал в окно. За стеклом мелькнуло женское лицо, а спустя несколько секунд открылась калитка в примыкавшем к дому заборе, и оттуда выглянула молодая женщина:
– О, да вы на машине! Хорошо, сейчас ворота открою, во двор загоните.
Гуров вышел, чтобы помочь. Вдвоем они сняли запор и отворили тяжелые воротины. Крячко въехал во двор, после чего женщина снова закрыла ворота и сказала:
– Ну теперь можно и в дом.
Гуров наконец смог разглядеть ее получше. На вид хозяйке было около тридцати, среднего роста, с твердым, даже немного сердитым выражением лица и очень миловидная.
– Вы не стойте, заходите, – предложила она. – Там, в доме, знакомиться будем.
Вслед за хозяйкой Гуров и Крячко вошли в прихожую, а затем в комнату, которую в современном доме назвали бы гостиной, потому что из нее открывались двери в две другие комнаты – видимо, спальни. Сама же проходная комната служила, очевидно, столовой, а также кухней. Об этом говорил большой обеденный стол, а также старинная печка в углу, к которой, однако, вела вполне современная газовая труба. В комнате было довольно чисто, но Гуров отметил покосившиеся полы и отставшие от стен обои. Заметил он и лежавшие на печке мягкие игрушки – яркого смешного медведя, зайца, еще каких-то зверушек. Хозяйка проследила за его взглядом и, криво усмехнувшись, пояснила:
– Нет, ребенка нет. Я тут думала обзавестись, да не сложилось. Что ж, давайте знакомиться. Оксана. По отчеству Петровна, но лучше без отчества.
Новиков представил гостей и сказал о цели их приезда.
– Да, я поняла, – прервала его на середине фразы хозяйка. – Очень нужное дело. Только мы его чуть позже обсудим, ладно? Пообедаем – и обсудим. Если, правда, захотите со мной обсуждать – а то, может, вам никакая помощь не нужна. А пока идите, располагайтесь. Жить будете вон в той комнате, – она показала на правую дверь. – Там мама жила. Кровать есть, и еще я раскладушку поставила. Вас устроит?
– Абсолютно! – заверил ее Гуров. – А насчет того, что мы от помощи откажемся, – это вы заблуждаетесь. Помощь нам очень нужна. Я как раз собирался попросить вас и Александра Дмитриевича вместе с нами обсудить это дело. Только вначале хотелось бы умыться. Какой-нибудь рукомойник найдется?
– Почему же рукомойник? – ответила Оксана. – У меня и туалет, и душ есть. Дверь там, из прихожей. Только что-то там засорилось, в душе вода на полу стоит…
– Ничего, перетерпим, – успокоил ее Крячко. – А позже мы ваш слив посмотрим, может, удастся исправить.
Сыщики направились в отведенную комнату, бросили вещи, после чего Крячко уступил Гурову право первым идти в душ, а сам пошел к Оксане – помочь в приготовлении обеда. Выйдя из душа, Гуров услышал их оживленные голоса и смех хозяйки. Правозащитник Новиков сидел в углу кухни – как видно, его помощь не потребовалась.
Спустя полчаса все уже уплетали приготовленный совместными усилиями борщ. Когда с едой было покончено и перешли к чаю, Гуров решил, что можно начать обсуждение ситуации.
– Я хочу поставить вопрос, который покажется странным, – начал он, – но такая постановка, как показывает опыт, может оказаться очень полезной. Итак, вопрос звучит так: что нужно сделать владельцу квартиры у вас в Залежинске, чтобы стать жертвой убийц? Или, короче говоря, как погибнуть в Залежинске?
К радости сыщика, ни Оксана, ни Новиков ничуть не удивились и сразу включились в обсуждение.
– Мне кажется, для этого человек должен отвечать трем условиям, – сказал правозащитник. – Во-первых, иметь большую квартиру в центре города или недалеко от центра. То есть дорогую и в хорошем районе, чтобы можно было легко найти на нее покупателя. Во-вторых, он должен быть одиноким: не просто жить один, но чтобы родные были далеко или вовсе отсутствовали.
– Да, человек компанейский, к которому часто заходят друзья и знакомые, тут не подойдет, – поддержал его Крячко. – Потому что, если с ним что-то случится, это сразу станет известно.
– Нет, даже раньше станет известно, – сказала Оксана, которая внимательно прислушивалась к разговору. – Ведь эти «черные риелторы» должны вначале владельца квартиры обхаживать, уговаривать. А человек компанейский обязательно расскажет об этом друзьям, что нежелательно.
– Как вы их назвали? – заинтересовался Гуров. – «Черные риелторы»? А что, хорошее выражение, образное. Можно использовать.
– Что ж, Оксана – человек творческий, образные выражения – ее хлеб, – заметил Новиков. – Так я продолжу. В-третьих, такой человек должен быть доверчивым, легко поддаваться на разного рода соблазнительные предложения и плохо разбираться в людях.
– Что ж, я думаю, вы все правильно перечислили, – согласился Гуров. – Таким образом, мы обозначили людей, которые входят в «группу риска», тех, у кого бандиты могут попытаться «отжать» квартиру. Значит, если мы выявим нескольких таких человек и будем следить за тем, что с ними происходит, то есть вероятность, что мы обнаружим рядом с одним из них кого-то из «черных риелторов». Теперь я хочу задать другой вопрос: как действуют преступники? А отсюда мы вплотную подойдем к главному вопросу: где они находятся и где их нужно искать?