Черт бы тебя побрал, Эдвард Гарвин. Не дал ей даже спокойно выпить кофе, эксплуататор. Не удивительно, что он живет один. Какая женщина сможет выдержать такого диктатора и упрямца?
Не прошло и двух минут, как дверь ее комнаты распахнулась, словно от сильного порыва ветра. Джулиана осторожно выглянула из-под одеяла. Эдвард стоял у края кровати и смотрел на нее, как смотрят на избалованного, непослушного, капризного ребенка.
– Вставай, – сказал он, шагнул к окну и распахнул шторы.
Она зарылась носом в одеяло.
– Не встану, – невнятно пробормотала она.
Он обернулся.
– Что ты сказала?
– Я сказала, что не встану, – повторила она, отогнув одеяло до подбородка. – Я не хочу вставать, и ты не заставишь меня.
Он подошел к кровати и уставился на нее.
– Ты уверена? – спокойно спросил он.
– Да, – сказала она. – Я – свободная женщина и делаю, что хочу.
Он продолжал сверлить ее глазами.
– Уговор есть уговор, Джулиана.
– Послушай, я согласилась поработать домохозяйкой, но не обещала, что буду разгребать дерьмо! – вспыхнула она.
Его губы насмешливо изогнулись.
– Что ж, тогда тебе не мешало вчера хорошенько оглядеться прежде, чем покупать кота в мешке.
Джулиана опустила глаза на одеяло.
– Ты хотел сказать, не кота, а свинью. А в придачу к ней еще и свинюшник. Извини, но ковыряться в дерьме – не по моей части.
Тишина, возникшая после ее слов, показалась ей зловещей.
Затем она увидела, как Эдвард энергично вышел из комнаты. Откинув одеяло, она облегченно вздохнула и села. Но через пару минут он вернулся, пряча за спиной правую руку.
– Итак, ты собираешься вставать? – спросил он.
– Нет! – отрезала она. – И что ты собираешься делать? Пристрелить меня из шестистволки?
– Не совсем так, – спокойно сказал он. – Но не говори потом, что я тебя не предупреждал.
Он вынул руку из-за спины, и Джулиана увидела, что он держит кувшин.
– Что?! – успела воскликнуть она прежде, чем у нее перехватило дыхание.
Струя ледяной воды окатила ее. Она вскочила с постели.
– Ненормальный! Идиот! Кретин! – прокричала она в панике.
Эдвард с улыбкой смотрел на нее.
– Уверен, что это далеко не все, что ты обо мне думаешь. Но спасибо, что за такое короткое время помогла мне так много узнать о себе.
Она съежилась, чувствуя, как мокрая ткань облепила тело.
– На твоем месте я бы переоделся, – сказал он, окутывая ее взглядом. – А то простудишься и умрешь.
– Послушай, почему ты не оставишь меня в покое? Тогда ни у кого не будет проблем, – возмущенно сказала она.
Он молча смотрел на нее, как будто никогда раньше не видел.
– А тебя, кажется, вообще ничего не волнует, – задумчиво сказал он.
– Меня волнуют мои клиенты, – пробормотала она.
– А как насчет Нила?
Она промолчала.
– Но, похоже, и о себе ты не очень-то заботишься, – продолжал он. Мне кажется, что ты способна простоять вот так весь день, пока не подхватишь простуду.
Она свирепо глянула на него.
– А что тебе до того, простужусь я или нет?
Он стащил с кровати одеяло и набросил ей на плечи. Затем усадил ее на кровать.
– Ты – моя домохозяйка, помнишь? Поэтому я просто не могу допустить, чтобы ты свалилась с ног раньше, чем отмоешь хотя бы кухню.
– Знаешь, полить меня водой – это дешевый трюк, – выдавила она, чувствуя, как он сел рядом.
– Согласен. Но ты того заслужила.
– Заслужила? – переспросила она. – Ты бы лучше окатил ледяной водой себя.
Ей было холодно. И так хотелось сейчас прильнуть к его теплому телу, что она с трудом сдерживала себя.
Неожиданно, словно прочитав ее мысли, Эдвард притянул ее к себе и положил руку ей на плечи.
– Знаешь, ты самая странная женщина из всех, кого мне доводилось встречать, – сказал он. – Твои глаза полны отчаяния, но при этом ты готова сразиться с самим дьяволом. В чем твой секрет, Джулиана?
Она молча прикрыла глаза. Прижиматься к его теплому телу было так уютно! На миг ей даже показалось, что он может защитить ее от гигантской волны отчаяния, готовой обрушиться на нее.
Она пыталась сбежать, но почему-то в конце каждого коридора натыкалась на табличку «Выхода нет». Ей оставалось только надеяться, что за неделю произойдет чудо, и тогда ей не нужно будет выходить замуж за человека, который шантажирует ее.
Когда Эдвард сомкнул вокруг нее руки, она, затаив дыхание, замерла. Она так нуждалась в человеческом тепле, чуткости и понимании... Как долго она не могла никому открыться!