Впрочем, говорить о неудобной позе можно только применительно к живому человеку. Эта же блондинка была, несомненно, мертва, как и в прошлый раз. Об этом говорила как несуразно повернутая голова, так и полуоткрытые глаза все с тем же странным выражением, как будто обладательница этих глаз видит что-то такое, чего не видит никто, кроме нее. Чего и на свете-то не существует.
Однако Надежда Николаевна не поленилась снова проверить пульс.
Она приложила два пальца к шее блондинки и убедилась, что пульс отсутствует. Тогда она выпрямилась, окинула труп внимательным взглядом и постаралась проанализировать свои ощущения.
Сейчас она определенно не была пьяна, стены туалета не колыхались, не покачивались, и никаких обезьян в обозримых окрестностях не наблюдалось. Значит, мертвая блондинка – не результат ее, Надежды, реакции на алкоголь… и не галлюцинация…
Или все-таки…
Надежда Николаевна зажмурила глаза, постояла так целую минуту и снова взглянула вниз. Перед глазами от напряжения мелькали цветные пятна, но блондинка никуда не делась, она лежала на полу в прежней позе.
Значит, не галлюцинация.
Но тогда… тогда нужно что-то делать!
Надежда вспомнила насмешливый взгляд метрдотеля, его издевательские слова и почувствовала непреодолимое желание поставить наглеца на место, ткнуть его, так сказать, носом в этот труп…
Но, прежде чем отправиться на поиски метрдотеля, она решила на этот раз кое-что сделать.
Рядом с трупом лежала крошечная сумочка. Конечно, красная, как туфли и платье. Сумочка была расстегнута. Надежда Николаевна наклонилась и опасливо запустила в эту сумочку руку.
Она представила, как выглядит со стороны – склонившись над мертвой женщиной, роется в ее сумке! Только бы никто сейчас сюда не зашел, иначе ей ни за что не оправдаться!
Сумочка, как уже говорилось, была очень маленькая, в ней помещалось совсем мало вещей, не было даже кошелька. Не было, конечно, и документов – паспорт с собой никто не носит, а водительские права на такую вечеринку тоже брать незачем, все равно все заказывают такси, иначе и выпить нельзя. В сумочке лежало только немного косметики: губная помада в золотистом патрончике, тушь, пудреница, маленький флакончик духов. Все это: вещи обыкновенные, распространенные, почти ничего не говорящие о своей хозяйке и ничего не доказывающие… и тут, под пудреницей, на дне сумочки Надежда Николаевна увидела картонный прямоугольник с золотым обрезом – визитную карточку!
Вот то, что нужно!
Она достала визитку, прочитала: «Нелли Дмитриевна Синицкая, психолог». Так вот как зовут эту злополучную блондинку – Нелли Дмитриевна… честно говоря, имя ей не очень подходило. Но это неважно. Важно то, что в руках у Надежды теперь было материальное доказательство существования этой самой блондинки, доказательство того, что та ей вовсе не померещилась.
Надежда сунула визитку в свою сумку и, выскочив из туалета, чуть не бегом отправилась обратно, в зал ресторана, чтобы привести сюда недоверчивого метрдотеля и предъявить ему труп.
Она вихрем пролетела через зимний сад, ворвалась в зал и почти сразу увидела метрдотеля.
Он стоял на прежнем месте, возле стены, но на этот раз не оглядывал зал, как капитан корабля оглядывает палубу. На этот раз он о чем-то вполголоса разговаривал с той самой кривоногой брюнеткой. И как-то противно хихикал.
Машинально отметив, что этой вездесущей брюнетки на празднике слишком много, Надежда отвернулась.
Теперь метрдотель не казался Надежде Николаевне Тем, Кто Принимает Решения, Тем, Кто Все Берет На Себя… в общем, он больше не казался ей Настоящим Мужчиной. Она даже сомневалась, стоит ли к нему обращаться… но, вспомнив его насмешливый взгляд и высокомерные слова, поняла, что просто обязана доказать ему свою правоту, обязана доказать, что она не истеричная дамочка, подверженная галлюцинациям, и не алкоголичка, допившаяся до белой горячки. Поэтому она решительно подошла к метрдотелю и, не обращая никакого внимания на кривоногую особу, проговорила вполголоса:
– Как хотите, а она снова появилась.
– Кто? – осведомился мужчина, оглядев Надежду неприязненным взглядом. – Кто появился?
– Та девушка, о которой я вам говорила. Та девушка, которую я видела в зимнем саду. Теперь я нашла ее в… в другом месте, но она по-прежнему мертва!
Последние слова Надежда Николаевна произнесла так тихо, чтобы их не услышал никто, кроме метрдотеля.
– Вы уверены? – Мужчина устало опустил веки. – Я же говорил вам…
– Я уверена! – повторила Надежда с нажимом. – Пойдемте со мной, и вы сами убедитесь…
Метрдотель все еще колебался, и тогда она добавила:
– Если вы не хотите – я вызову полицию… пускай они сами разбираются!..
– Только не это! – простонал мужчина. – Ладно, идемте, посмотрим… – Он взглянул на мисс Кривые Ноги, чуть заметно пожав плечами, словно хотел сказать: вы видите, я ничего не могу поделать!
Та громко фыркнула, но Надежде на это было ровным счетом наплевать.
Она устремилась в прежнем направлении, через зимний сад. На пороге дамской комнаты на мгновение задержалась, бросила взгляд на своего спутника и проговорила:
– Это здесь. У вас нет никаких предрассудков?
– Ну, раз уж вы так хотите мне что-то показать… – И он решительно вошел вслед за ней в туалет.
– Это здесь! – повторила Надежда и шагнула к крайней справа кабинке, той самой, где, как она помнила, лежала покойница.
Кабинка была пуста. Ни трупа, ни каких-то доказательств его пребывания: ни красной туфельки, ни выпавшей из сумочки туши или пудреницы…
– Но она была здесь… – растерянно проговорила Надежда, разглядывая кафельный пол, словно надеялась, что на нем внезапно материализуется неуловимый труп. – Она была здесь…
Она боялась повернуться к метрдотелю, но даже спиной чувствовала его взгляд – презрительный, насмешливый, издевательский…
– Наверное, это в другой кабинке… – пробормотала Надежда Николаевна и без всякой надежды на успех распахнула вторую, третью, четвертую кабинку.
Все они были пусты.
– Вам еще не надоело? – чрезвычайно сухо осведомился метрдотель. – Знаете, что я вам скажу? Эта шутка и с самого начала была достаточно глупая, но повторять ее снова, еще и еще раз – это уже ни в какие ворота не лезет!
– Но она была, была! – в отчаянии воскликнула Надежда. – Я даже взяла у нее из сумочки визитку.
– Визитку? – переспросил мужчина с вежливым интересом. – Где же она?
– Вот, у меня в сумке… – Надежда Николаевна расстегнула свою собственную сумку и принялась в ней рыться. Ей попались под руки расческа, ключи от квартиры, пачка бумажных носовых платков, сложенная вчетверо записка с перечнем продуктов, которые она собиралась купить позавчера в магазине, использованные билеты в кино, календарик за прошлый год, невесть как попавшая сюда фирменная упаковка сахара из кафе «Гурман», пудреница…
Она подумала, что в ее сумке в отличие от красной сумочки беспокойной блондинки нет никакого порядка. В ней уйма лишних вещей, которые давно нужно было выкинуть, и тут наконец нашла чертову визитку.
– Да вот же она, – проговорила Надежда, протягивая визитку метрдотелю.
– Интересно. – Тот взял визитку двумя пальцами. – Сейчас мы наконец узнаем, как зовут вашу неуловимую покойницу…
Он взглянул на карточку и с непередаваемым сарказмом сообщил:
– Ее зовут Лев Борисович Марковский, и она стоматолог…
– Ах, это не то… – Надежда Николаевна всплеснула руками. – Это действительно визитка моего стоматолога… я хотела сходить к нему на следующей неделе…
– Вот и идите, – посоветовал ей метрдотель, возвращая карточку. – Сходите к стоматологу, к терапевту… а лучше всего – к психиатру! И больше не действуйте мне на нервы!
– Но она была… – пролепетала Надежда, тупо глядя в свою раскрытую сумку.