Сабрина вздохнула. Как много было хороших воспоминаний, и ни одного плохого. Она просто не переживет, если с Шарлиз что-нибудь случится.
— Господи! Прошу тебя! Пусть Шарлиз и ее ребенок выживут! — шептала Сабрина, даже не замечая, что говорит это вслух.
Кира растерянно смотрела на телефон. Как странно.
Хантер все еще недоступен. Обычно он никогда не отключал телефон, чтобы она в любой момент могла позвонить ему.
Кира растерянно улыбнулась. Она так хотела связаться с Хантером и услышать его голос…
Когда-то Хантер собирался развестись с женой и узаконить отношения с Кирой. Но потом он узнал, что его жена беременна. Между ним и Кирой произошел очень серьезный разговор, Хантер заявил, что они не могут больше встречаться.
И это после того, как он обещал сообщить жене, что уходит от нее!
Кира была подавлена.
Разумом она понимала, что Хантер просто не имеет права оставить жену в таком положении. Но сердце ее готово было разорваться от разочарования и боли при одной только мысли, что они с Хантером расстанутся навсегда.
Кира любила его. Любила всей душой. И хотела, чтобы он был счастлив.
Она приняла все его условия, согласившись с тем, что им действительно разумнее всего больше не поддерживать отношения.
Она старалась не плакать и держалась из последних сил.
Она видела, как тяжело ему далось это решение. И она старалась поддержать его, сказать, что все правильно, что его жене сейчас необходима поддержка…
Он ушел, а она всю ночь проплакала и уснула под утро совсем без сил.
Она с содроганием вспоминала те несколько недель, что они не виделись.
Она ходила на работу, занималась уборкой, даже иногда готовила, но делала все это будто в полусне. Словно настоящее вдруг ушло, уступая место какой-то прострации, где жизнь текла медленно и ровно, не принося ничего, кроме отрешенности.
Кира тогда будто умерла.
Лучики счастья в ее глазах погасли. И лицо ее больше не озаряла радостная улыбка, от которой Хантер готов был зацеловать ее до потери сознания.
— Ты словно сказка, — бывало говорил он. — Когда ты улыбаешься, мне кажется, что я попал в свои фантазии, где могу быть по-настоящему счастлив…
И вот Хантер ушел. И она пыталась смириться с этим.
Но у нее ничего не получалось.
Будто стерлись все краски, оставляя после себя черно-белую палитру.
Все было мрачно… как и ее жизнь…
Но… однажды все изменилось.
Всего лишь один-единственный звонок в дверь перевернул все, возвращая радугу в ее будни.
Конечно, это был не просто звонок. Это был Хантер, который стоял на пороге ее дома и виновато улыбался.
— Я честно пытался забыть тебя, Кира, но не могу. Будешь ли ты любить меня, зная, что я еще долго не смогу дать тебе то, чего ты заслуживаешь?
Сможет ли она?!
Да она готова была смириться с чем угодно, лишь бы он хоть иногда был рядом, целовал ее, дарил ей свою любовь!
Кира бросилась ему на шею, заливаясь слезами.
— Девочка моя, — растроганно пробормотал он. — Прости меня за то, что втянул тебя во все это.
— Тебе не за что просить прощения, — прошептала она. — Я до сих пор благодарю судьбу за то, что мы встретились.
Он крепко прижал ее к себе и больше ничего не говорил… Их тела все сказали друг другу без слов. Любовь была такой всепоглощающей, такой яркой, что Кире казалось: еще немного, и ее сердце не выдержит, разорвется на тысячи мелких кусочков.
И вот теперь она снова счастлива.
И Хантер, чья любовь согревала ее все эти дни, до сих пор оставался для Киры самым замечательным человеком на этой земле.
Кира еще раз вызвала его номер.
Странно.
Обычно он всегда отвечал на звонок.
«С тобой все в порядке?» — послала она сообщение. Кира очень надеялась, что Хантер, как только сможет, непременно ответит ей.
Налив себе сока и прихватив с кухни печенье, Кира прошла в гостиную и включила телевизор. Передавали новости. В сводке происшествий рассказывали о какой-то аварии на шоссе.
Кира замерла. Медленно повернула голову в сторону работающего экрана… Съемки с вертолета запечатлели машину, а точнее то, что от нее осталось…
— Владелец автомобиля, Хантер Кремен, скончался на месте… — закончила журналистка.
Стакан с соком и вазочка с печеньем выпали из рук Киры. Но Кира не обратила на это ни малейшего внимания. Взор ее все еще был прикован к телевизору.