– Предъявите для осмотра ваши вещи!
Мария без возражений взяла свою сумочку и вывалила ее содержимое на столик в прихожей – обычная женская мелочь, среди которой колье не оказалось.
– Выверните все свои карманы, – продолжал он.
Мария и это сделала, и с тем же успехом.
– Надеюсь, вы не собираетесь проводить личный обыск моей жены, – ледяным тоном спросил Лев.
– А почему нет? – язвительно поинтересовался Задорожный.
– Тогда нужно было взять с собой женщину-полицейского, – заметил Лев и спросил: – Судя по вашим словам, эту корзину с желтыми розами вручили моей жене сегодня?
– Да, после спектакля, непосредственно в гримерке, – ответил Задорожный.
– Вы задержали человека, который это сделал? – продолжал интересоваться он.
– Тайна следствия, – отрезал Лесков.
– Значит, нет, – сделал вывод Лев. – Гримерка моей жены обыскана? Там эта корзина нашлась?
– Это уже не ваше дело, – взбесился Лесков. – Что вы мне здесь допрос устраиваете? Скоро сами будете на вопросы отвечать! И не у себя дома!
– Значит, там ее тоже не оказалось, – кивнул Гуров. – Маша, куда ты ее дела?
– Ну ты же знаешь, что я терпеть не могу желтые розы, – удивилась она. – Я ее выставила в коридор вместе с другими цветами. Я же не грузчик, чтобы таскать такие тяжести, а моя машина – не грузовик.
– Полагаю инцидент исчерпанным, – сказал Гуров. – Ни я, ни старший лейтенант Вилков сегодня в театре не были и, таким образом, ничего взять у Марии не могли, а у нее самой колье нет. Всего доброго.
– Но вы не учитываете того, что она могла достать его оттуда и куда-то спрятать, чтобы забрать позднее, – язвительно сказал Лесков.
– Делать мне было больше нечего! – фыркнула Мария. – Мне подарили столько цветов, что, вздумай я разбирать все букеты, провозилась бы до утра.
– Но вы могли знать, где именно искать, – ехидно заметил Задорожный. – Вдруг муж вам указал точное место? Вы достали, спрятали в укромном месте, потом выставили корзину в коридор и явились домой с самым невинным видом. Гражданка Строева! Вы задержаны! Имеем право на 48 часов без предъявления обвинения. Господин полковник! Мы закон не нарушили?
Возразить на это Гурову было нечего.
– Собирайтесь, гражданка Строева! – велел ей Лесков.
Если Мария и растерялась, то виду не подала, а просто спросила у мужа:
– Лева! Подскажи, что мне лучше надеть и взять с собой.
– Спортивный костюм и туалетные принадлежности, а покушать тебе сейчас Сашка соберет – ты же после спектакля не то что не поужинала, а даже глотка воды не выпила, – только и мог ответить Гуров.
Мария ушла переодеваться и вернулась уже в спортивном костюме и с полиэтиленовым пакетом в руках.
– А вот теперь мы будем проводить полноценный обыск, – торжествующе заявил Лесков.
– Основание? – потребовал Лев.
– Колье могло быть спрятано на теле вашей жены и, переодеваясь в спальне без свидетелей, она могла его куда-то перепрятать, – невинно пояснил Лесков.
– Ночной обыск? Ну-ну! – покачал головой Лев, а потом кивнул, словно разрешая: – Ищите! Турин! – он повернулся к нему. – Бди! А то еще подсунут что-нибудь!
– Глаз не спущу! – заверил тот.
Предвкушая, какой сенсационный материал он выпустит в эфир, если повезет, уже в ночных новостях, Турин вел себя, как взявшая след гончая, а уж утром он развернется вовсю – спать не будет, есть не будет, но бомба получится такая, что рванет на всю страну. А вот изо всех сил старавшийся сохранить внешне спокойный вид Гуров мысленно поклялся страшно отомстить всем инициаторам этой затеи – в том, что Александров здесь ни при чем, он был уверен на тысячу процентов, потому что тот дураком не был никогда.
– Маша, иди и поешь, – попросил он жену. – Это надолго.
Мария скрылась в кухне, а Гуров остался наблюдать за тем, как их уютная квартира превращается черт знает во что – на городской свалке порядка больше. Турин и оператор не отставали от полицейских ни на шаг, фиксируя каждое их движение, а вот понятые, которым и следовало за всем этим наблюдать, мирно устроившись на диване, дремали – время-то ночное, а у них возраст. Как и ожидалось, обыск ничего не дал. Когда был составлен протокол и понятых решили разбудить, чтобы они его подписали, Гуров резко запротестовал:
– Эти люди спали и ничего не видели, а вот телевизионщики были свидетелями всего, пусть они и подписывают.
– С большим удовольствием, – охотно согласился Турин, да и оператор не отказался.
Марию, слава богу, что еще наручники недодумались надеть, повели к машине, Гуров с Вилковым решили ехать за ними следом, а вот Турин отправился в Останкино, шепнув Гурову на прощанье:
– Смотри новости, Лева! Я их размажу таким тонким слоем, что уже никто и никогда в жизни обратно не соберет.
«Господи! – подумал Лев. – Да если бы можно было, то он даже из своих собственных похорон сенсацию бы сделал!»
В ИВС дежурный, увидев Гурова, глазам своим не поверил, но тот отвел его в сторону и шепнул:
– Это моя жена. Произошло чудовищное недоразумение, так что она тут ненадолго. Постарайся, чтобы с ней ничего не случилось, – и, протягивая визитку, сказал: – В случае чего, звони мне немедленно на сотовый. Взяток и сам не беру и другим не даю, но друг я надежный.
– Лев Иванович! Зачем обижаете? – возмутился тот. – Будем обращаться, как с хрустальной вазой. Я ее в хорошую камеру помещу, к мошенницам. Они тихие.
Когда формальности были закончены, Мария повернулась к мужу:
– Не волнуйся, Лева! Любой жизненный опыт полезен – вдруг когда-нибудь доведется преступницу играть.
– Маша, это ненадолго, – твердо заверил ее Лев.
Он и Вилков вышли из ИВС, и Лев тут же позвонил генерал-майору Петру Николаевичу Орлову, своему непосредственному начальнику, но в первую очередь давнему другу, и, конечно же, разбудил его.
– Лева! Что случилось? – сонным голосом спросил тот.
– Машу задержали, она в ИВС, – кратко ответил Гуров.
– Что?! – проревел тот, окончательно просыпаясь.
– То, что слышал. Мы с Сашкой едем к тебе, а ты пока Стаса вызови, – попросил Лев.
Несмотря на то что улицы Москвы в этот час были довольно пустынными, Лев ехал, соблюдая все правила дорожного движения – еще не хватало сейчас напороться на гаишников, и так проблем выше крыши. К их приезду на столе в кухне было накрыто что-то вроде раннего завтрака – супруга Петра Николаевича за годы их совместной жизни привыкла ко всем сложностям полицейской службы и научилась правильно на них реагировать. Гуров и Вилков приехали первыми, но и Станислав Васильевич Крячко, тоже полковник-важняк и третий член этой дружной команды, не заставил себя ждать. Услышав о том, что произошло, Орлов с Крячко, уж на что битые жизнью мужики, просто онемели.
– Лева, кому ты дорогу перешел? – спросил Петр Николаевич.
– Сам ничего не могу понять, потому что не было у меня в последнее время таких дел, чтобы я чьи-то высокопоставленные мозоли оттоптал, – пожал плечами Гуров. – А тут настоящую свору цепных псов на меня спустили. И чувствую я, что это еще не конец. Они во все тяжкие пустились, чтобы меня утопить! Найду того, кто за этим стоит, башку отверну лично!
– А я помогу! – поддержал приятеля Стас. – И вот что я вам скажу: это не Александров! Он, конечно, бандит со стажем…
– И поэтому точно знает, что Гуров не берет, – кивнул Петр. – А чтобы так подставить Леву, у него мозгов не хватит, тут чья-то другая голова сработала. И я бы ее тоже с большим удовольствием открутил к чертовой матери.
– Петр Николаевич, а может, это упреждающий удар? Чтобы дядя Лева чего-то не смог сделать? – тихо высказал свое мнений Вилков, называвший Гурова по-родственному только среди своих.
– А! – отмахнулся от него Орлов. – Да ничего ему никто поручать не собирался, я бы знал.
– Адвокат Марии нужен, самый лучший. Ее же завтра утром на допрос вызовут, – сказал Гуров. – Кого бы нанять?
– Ночь на дворе, – напомнил Стас.
– А мне плевать! – разозлился Лев.
– Тебе нужен не самый лучший, а самый скандальный, который такую волну поднимет, что недругов твоих с головушкой утопит, а такому можно позвонить в любое время, – посоветовал Орлов. – Мне кажется, Любимов подойдет.