«Скотина железная! Высвети у себя в голове свои ячейки ущербные! Эпическую гайку тебе в процессор! – потом досчитал до трёх… медленно, успокоился, положил ладонь на прежнее место и продолжил общение:
– Свой личный код я вам не доверяю. Поэтому отправьте скадву в приёмную императора.
«Отправлена. Как только будет принят ответ, ты его сможешь получить в любом пункте связи».
Поняв по своим подрагивающим коленкам, что я вновь и теперь уже окончательно разнервничался, пусть и по другим причинам, решил прекращать дальнейшие разговоры. И так все последние дни на износ живу, а тут ещё ночные перипетии, проблемы с беременными женщинами, споры с хитро сделанными системами…Захотелось упрятаться в какое-нибудь крепкое здание, как улитка в ракушку, и сутки ничего не делать…
Только подобное светит мне не раньше, чем мы доберёмся до Иярты. Поэтому я поспешил усесться на Росинанта, пристроить у себя за плечами Всяну, убедиться, что Снажа ловко восседает за Ксаной на её Ветре, и скомандовал:
– Ладно, двигаемся к городу! Посмотрим, насколько Ольшин нам наврал о его величии!
И мы двинулись к остальным членам нашего отряда.
Глава 2
Временный постой
С места привала мы двинулись в путь уже максимально загруженные тем самым товаром бытового назначения, который мы выменяли у Длани на груаны. Как мы поняли по серпансам, с трудом поднимающимся для движения стоя, нагрузка на них получалась чрезмерная. Но форсировать движение на максимальной скорости мы не собирались, хотя всё равно по сравнению с пешим движением, да ещё и с арбами, мы двигались как минимум раза в три быстрей.
Зато при такой скорости каравана я в одиночку успевал не только разведать дорогу в сложных тоннелях или переходах лабиринтов, но сразу просматривать пространства очередной каверны, а порой даже охотиться на монстров и уже выверенными бросками вимлача реквизировать у бездумных хищников замеченные мною груаны. Причём гонялся только за зервами, коих здесь хватало, и за скатрегами, коих теперь получалось усыпить совсем уж минимальным по силе эрги’сом. Эти два типа монстров мне удавалось обирать настолько быстро и незатейливо, что я мог охотиться и без помощи иных наездников.
То есть отряд двигался кучно и по оптимальному маршруту, а я только за первые полтора часа получил в виде трофеев пятнадцать «нейтральных» груанов.
Что характерно, интенсивное движение, броски вимлача, короткие стычки с хищниками нисколько не мешали и дальше протекать у меня в сознании мыслительному процессу. И основная его суть всё так же и состояла в вопросе: «Что делать с женщинами и как их доставить в нормальное место проживания?»
Ибо меня одолевали огромные сомнения в том, что в Иярте можно будет спокойно жить, здравствовать и уж тем более выращивать детей. Раз уж этот город легендарный, да ещё и на картах был обозначен, то наверняка за четыреста двадцать лет каторжане были обязаны построить в нём некое светлое общество. Или необязательно светлое, но в любом случае прочное и незыблемое. Тогда о нём пошли бы слухи по всем весям и долинам. Но слухов-то не было! И тотчас в голове появлялись резонные выводы, что жизнь там не сахар. А то и вообще лучше туда не соваться!
Да и воспоминания о секторе Услада с пустынными замками и башнями, в которых тот же умник-академик не рекомендовал жить, меня сильно настораживали. Они сравнительно совсем рядом от Иярты, но никто там не живёт. Почему? Возможно, что лифты туда каторжан вообще не доставляют, но ведь двадцать пят лет назад там жило много людей, а потом все вымерли. Нетрудно предположить, что и до того – вымирали. Но хуже всего, что неизвестны конкретные причины массовой смерти.
Хорошо, что мужчины будут с женщинами в первые дни, а потом? Нам уходить всё равно придётся, а оставшиеся женщины в любом случае останутся… женщинами. Их удел вести домашнее хозяйство, а не воевать… как некоторые…
Наверное, именно поэтому в душе у меня затеплилась радость, когда у нас на пути возникло внушительное препятствие и появилась уважительная причина свернуть в сторону в поисках временного пристанища. С того места до Иярты оставалось, наверное, всего лишь четверть часа хода со средней скоростью. Может, и не до самого города, но уж точно до описанного предателем перевала, с которого он увидел город. Однако пройти дальше мы бы не смогли. В узких, перекрученных проходах, особо прорисованных Ольшином на своих картах, оказались сотни тел самых разных монстров, которые, похоже, пали вчера в сражении между собой или в каком ином природном катаклизме. Перемирие между хищниками ещё не окончилось, но и прочих причин такой массовой гибели мы с ходу себе не представляли.
Можно было бы протиснуться мимо гор плоти пешему человеку, даже идущему с багажом на плечах, но трупы животных буквально кишели тысячами мохасиков. А эти живые генераторы не будут разбираться: нечаянно их коснулись или специально, треснут шаровой молнией, и поминай как звали! А то и хуже: попадёт кому из моих супруг – и всё, конец беременности.
Поэтому я приказал отряду стоять на месте, а ветеранам хотя бы примерно выяснить причину такого массового падежа. А сам отправился по довольно широкому ущелью, ведущему куда-то резко влево. На имеющейся у нас карте оно было только обозначено, но не разведано. Мчались мы быстро, потому что массивный и быстро растущий Хруст, который уже весил гораздо больше меня, передвигался своим ходом, а Чамби остался возле женщин.
Ущелье окончилось и перешло в анфиладу пещер со сложными, уходящими на иные уровни перекрёстками, и вот там уже я поплутал предостаточно. Хорошо хоть не заблудился! Сунулся, наверное, в десяток проходов и с особым восторгом отыскал Длань, приткнувшуюся в самом неожиданном, практически незаметном издалека месте. Порадовавшись удаче, бросился нарезать круги по околице, пока не наткнулся на нечто новое и, несомненно, дивное: в дальнем углу пещеры, в которую я заглянул скорей для проформы, просматривалось жёлтое пятно. Вначале показалось, что там несколько скользких зайцев пасутся, а их более яркая раскраска просто сливается в единый фон. Всё-таки пещерка внушительная попалась, метров сто простиралось между мною и заинтересовавшим меня местом. Но, приблизившись, понял: это так странно желтеет никогда мною на Дне не виданная травка. Не густо, редким ковром, она словно высыпалась из уводящего куда-то прохода.
А в нём травка была гуще и выше. Пришлось спешиться, потому что высота сводов не превышала трёх метров, и идти ногами по упругой растительности мне очень понравилось. Доставляемое при этом удовольствие было нереальным. Ступать было мягко и непривычно. По мху, конечно, тоже приятно ходить, но по траве – совсем иное дело. Сразу мне вспомнилась наша родная деревня Лаповка и счастливое босоногое детство.
Оглянувшись на своего друга, котяру Хруста, я заметил, что он на траву даже лапой не ступил. Да и какой он котяра? Вот так, сидя на выступающей плите, он своими повадками и размерами уже напоминал мне небольшого тигра. Только мех у него был не цветными полосками, а под цвет местных сумерек. Но всё равно – красавец! Неужели почувствовал некую опасность?
– Ты чего? Не идёшь со мной?
– Нет, – односложно подтвердил тот, ещё и головой мотая при этом.
– Эта трава что, до такой степени для тебя вредна? – Когуяр настолько неопределённо покрутил башкой, что я понял, слов у него для объяснений не хватит. Поэтому только уточнил: – Но ты меня будешь ждать здесь?
– Да! – успокоил меня друг. Ещё и повторил: – Да!
А раз он меня не задерживал и не возражал против моего прохода, значит, за меня не опасался. Что именно ему не нравится здесь, можно и позже разобраться, главное, что серпанс за мной топает без малейшего сомнения.