– Открывай ворота, Цыца, разговор есть, – прокричал росс, – а то вышибем их и сами войдем.
Местный повелитель, было, хотел сказать еще что-то, но тут над замком появились два вызванных летчиками на подмогу «крокодила», и он, только махнув рукой, скрылся из виду. Ржавые и давно не смазываемые ворота, кряхтя всеми своими механизмами, затрещали и стали открываться. Проход открылся, и Ратмир, все так же в сопровождении бойцов и перепуганного крестьянина, вошел в замок.
Посреди немаленького изгаженного замкового двора, в установленном прямо в грязный снег кресле расселся Цыца. Позади него стояла местная дружина – три десятка охламонов в ржавых доспехах, а на стенах толкались сотни людей.
«Вот тебе и первый контакт», – подумал Ратмир и, подойдя к местному повелителю, протянул ему переводчик.
– Привет тебе, властелин пустошей, от светлого повелителя Тимофея фон Кудрявцева. Возьми этот прибор, и мы сможем общаться напрямую, – произнес комбат-росс.
Цыца, услышав от крестьянина перевод, немного поколебался, неуверенно оглянулся на своих воинов и, взяв переводчик, довольно грамотно закрепил его на шее.
– Теперь ты понимаешь меня? – спросил Ратмир.
– Да, – ответил Цыца.
Ратмир кивнул своим бойцам, и те, сдернув с крестьянина переводчик, легким пинком направили его к местным гражданам. Комбат россов удовлетворенно кивнул и продолжил общение с ярко выраженным представителем местной элиты:
– Мы пришли из другого мира. Ты знаешь о Вратах?
– Да, – закивал Цыца, – но они давно уже не работают.
– Теперь работают. Нам требуется вся информация о местном мире. Ты нам поможешь?
Глаза Цыцы загорелись алчностью, и он спросил:
– А что я за это получу?
– Ты останешься жить, а если откажешься, то на твое место сядет другой. Если твоя помощь принесет пользу, то и награда будет, а нет, то отправишься в поле, землю пахать.
– Я понял, – понуро согласился повелитель. – Что вы хотите знать?
– У тебя есть географические карты?
– Нет, но я могу обо всем рассказать.
– Хорошо, – Ратмир одобрительно потрепал Цыцу по пухлой сальной щеке. – Сейчас я сяду в твое кресло, и ты начнешь свой рассказ.
Сдернув повелителя пустошей с его «трона» и удобно устроившись на новом месте, росс начал слушать повествование Цыцы о мире Ардон. Три часа местный царек бегал вокруг росского комбата и вываливал на него гору нужной и не очень информации, и за это время Ратмир кое-что для себя отложил.
Первое и самое главное, порядка шести тысяч лет назад на Ардоне произошло то, что скандинавы называют Рагнареком, христиане – Армагеддоном, а поклонники Распятого и Вечноживого – Хриром. Короче говоря, битва богов с многочисленными участниками. С тех пор мир зачах, жители стали малочисленны, и на это повлияли не только участившиеся климатические изменения и катаклизмы. Как известно, многие боги имели свиту и небольшие армии поддержки из своих созданий, и после смерти своих творцов не все они исчезли. Вот такими созданиями и были пресловутые шамхулы, которые почему-то не выносили тепла и пережидали лето в глубине находящегося неподалеку Санийского кряжа, а по зиме выходили на охоту и пытались захватывать местных женщин. По слухам, эти создания делали выжимку из женских желез и этим пытались поддержать жизнь своего бога, который был спрятан в недрах горного кряжа. А кроме шамхулов далеко на западе были еще воинственные и ужасные морги-карлики, которые размножались как кролики, но не могли покинуть территорию одной равнины.
Вот так сюрприз! Но по поводу шамхулов Ратмир сделал себе заметочку. По прибытии на базу немедленно смотаться к командору на личный доклад. Ибо для каждого члена Ордена Меченых задача отыскать тело бога была одной из наиболее важных. Ну, а раз поблизости бродили создания древних небожителей, то таких тел в округе должно было быть совсем немало. И что интересно, большая часть этой нечисти, что от богов осталась, выползла после того, как закрылись Врата на Рамину, то есть четыреста лет назад. А до того на Ардоне были вполне обитаемые земли и народу жило немало.
Второе, все более-менее густонаселенные государства находились дальше на востоке и юге, куда не дотягивались шамхулы. Ко всему прочему, как минимум одни Врата работали, а в королевстве Гредмар, самом крупном из местных королевств, имелось пороховое оружие. По словам Цыцы, в молодости много путешествующего, армия Гредмара была просто огромна, целых пять тысяч пехотинцев и тысяча всадников на верблюдах.
В-третьих, как Ратмир и предполагал, замок, в котором жил Цыца, был построен не его народом, а достался ему в наследство от давно и неизвестно куда ушедшего племени. И что вызвало дополнительный интерес, это наличие под замком подвалов, в которые невозможно проникнуть, поскольку скалу не продолбить, а двери там стояли из чистого железа, и противный голос неведомого призрака постоянно требовал какие-то коды доступа.
Еще некоторое время потрусив властелина пустоши на предмет полезной информации и убедившись, что Цыца прямо сейчас ничего вспомнить не в состоянии, комбат поднялся на привратную башню и оглядел окрестности. Вид открывался прекрасный, огромные поля, засыпанные искрящимся на солнце снежком, полноводная река в полукилометре и дубовый лес за рекой – мечта любого рачительного хозяина.
«А вокруг болот нет, – подметил Ратмир. – Сан Санычу здесь должно понравиться. Конечно, если командор под себя замок не заберет».
Глава 3
Планета Рамина. ССГ. Замок Рассветный. 01. 01. 2 015
Новый год прошел как-то совсем не празднично – по той простой причине, что наконец-то вернулась наша героическая заокеанская эскадра. Мой отряд еще легко отделался, за весь поход потеряли семерых водителей и двенадцать стрелков, хотя и жалко парней, но могло быть и хуже. А вот Великий Князь Иосиф был в превеликом гневе, да и Ярослав Переяславский, срочно прилетевший в Вечный город, позитива тоже не излучал. В общем, не знаю, как они своих командиров строили, не присутствовал при этом, но видок у них был еще тот. Больше всех досталось великокняжескому сыну Симеону, но это и нормально, человек из правящей семьи отвечает за все свои промахи вдвойне. Хороший урок пареньку на будущее будет.
Ну, а что касается лично меня, то я своих воинов встретил, как полагается. Торжественное построение на причале, живой оркестр, каждому экипажу по поросенку и всем морякам значки «За дальний поход». Понимаю, что все это пыль в глаза и старый ритуал. Но надо было видеть лица моих парней, когда они спускались по трапам и аппарелям. Воины сходили на землю и понимали, что им реально рады, что их ждали не для того чтобы влепить разнос, а для того, чтобы наградить. Это дорогого стоит.
Кстати о наградах. По совету инициативной отрядной группы в лице комполка-1 Пахомова, комбата танкистов Рюмина и начальника ОИБ (отдела информационной борьбы) Степанова, было решено учредить медаль. Долго голову ломать не стали, коротко и емко: «За Отвагу!» Кое-кто из гражданского персонала к этому еще добавлял: «Мать вашу!», но такие несознательные граждане были пару раз биты неизвестными людьми в темных углах и заткнулись. Так что кроме стандартных значков русского ВМФ на великокняжеском монетном дворе нами были заказаны нормальные медали, имеющие рисунком перекрещенные акинаки с одной стороны и надпись «За Отвагу!» с другой.
А в целом, поддерживая траур союзников романцев и переяславцев, Новый год мы с супругой не праздновали. Однако лишать этого своих парней я не стал – заслужили, поскольку награбили они не просто много, а очень даже много. Князья это тоже понимали, но переварить пока не могли. Казнили себя, что уже после войны с хунами вынуждены терять солдат. Но ничего, скоро они отойдут, посчитают прибыль от похода и в новый засобираются. Тут к гадалке не ходи, и кораблей в следующем рейде будет как минимум вдвое больше. Варяги те уже подходили, мол, так и так, надо еще десять рейдеров, а то душа простора просит, манит нас океан, ну и добро заокеанское, конечно. Кто не унывал, так это они. Да, потеряли батальон, но ведь и дикарей наваляли в десять раз больше, все в норме – достойная героическая смерть. Вот если бы награбленное домой не дотянули, тогда да – горе горькое и самый настоящий траур. Попытался как-то объяснить их командирам, что идея войны заключается в том, чтобы сдох враг, а не ты, но был, мягко говоря, не понят.