– Налей и мне, пожалуйста, милый…
Я узнаю этот голос. У саури что, мозги вывернулись набекрень от сидения в клетке?! Но руки помимо моей воли тянутся к начищенному чайнику, и я наполняю кружку напитком. Ооли осторожно берёт кружку, делает глоток на пробу, потом довольно вздыхает и снова принимается за плюшку. Потом бархатным голоском произносит:
– Вкусно! Спасибо…
– Что она сказала?
Матушка смотрит на меня с любопытством. Приходится перевести:
– Благодарит за угощение.
Доса Аруанн не менее счастливо, чем только что саури, улыбается в ответ девчонке:
– Не за что. Я рада, что ей понравилось.
Чисто на автомате перевожу для саури слова мамы. Та… краснеет… Да что происходит-то?! Небо упало на землю? Или солнце стало квадратным?! Матушка повернулась ко мне:
– Расскажи подробнее, как съездил.
– Нормально. Лучше, чем могло быть, но хуже, чем ожидал.
– Это как?
Мама не понимает моего юмора. Приходится пояснить:
– За один раз всё вывезти оказалось нереально. Взяли самое важное и то, что смогли погрузить. Многое из найденного настолько тяжело, что даже все вместе мы не смогли бы и пошевелить. Нужно больше людей, больше лошадей и механизмы, увеличивающие силу человека. Хотя бы блоки…
– Жаль. Очень жаль, – вздыхает матушка и задаёт новый вопрос: – А что ты вообще привёз? Я видела много одинаковых огромных сундуков…
– Контейнеров. Так они называются…
И я перечисляю, что находится в этих громадных кубах, которые мы с превеликим трудом затаскивали на сани. Неожиданно для себя я увлекаюсь, а матушка и Маура сидят, зачарованно приоткрыв рот, и с горящими глазами слушают мой рассказ. Даже о саури, привалившейся к моему боку, забыл. Машинально опускаю руку на её плечико, взъерошиваю пушистые волосы, в ответ – довольное урчание. Словно мурлычет большая кошка. Сытая и довольная…
– В общем, остальное вы видели. Сейчас сервы всё разгрузят, завтра приедет Вольха, заберёт инструменты. До своего отъезда хочу успеть сделать главные станки на мануфактуры. Ну а когда вернусь… – на моё лицо набегает зловещая ухмылка, – сочтусь с теми, кто меня так хорошо подставил…
Чувствую, как мягкая тёплая ладошка устраивается у меня на боку, скользнув под ткань моей рубашки. Какого… И тут соображаю, что это – саури. Саури?! Саури?!! Девчонка устроила свою головку у меня на коленях, сама спокойно вытянулась на диванчике, её ладошка мягко гладит мою кожу, а сам я ласкаю её шею под пушистыми, уже высохшими, удивительно приятными на ощупь волосами… Ооли ведёт себя так, словно мы очень близки друг другу, словно любовники или супруги… И тут матушка изрекает:
– Ты лучше скажи, чем провинилась твоя подруга на самом деле, Атти, что ты не можешь её простить?
– Что?!
Но тут вмешивается Маура:
– Сьере граф, я вижу, что вы… уже переспали с этой девушкой. Иначе бы она так не вела себя… По-хозяйски… С вами. У неё есть на вас права, потому что она… ваша любовница?
– Любовница?!
Эхом откликается мама, внимательно рассматривая прикрывшую от удовольствия свои громадные глазища саури рядом со мной. А та, словно почувствовав, что речь зашла о ней, вдруг вскидывает руку и… Неожиданно обнимает меня за шею, порывисто приподнимается и впивается в мои губы своими губами, и я чувствую, как её нежный язычок пробивается внутрь моего рта, и помимо своей воли отвечаю на её поцелуй… Который прерывает дружное «Ах!» со стороны дивана напротив… Этот возглас приводит меня в чувство, я отрываю ушастика от себя, но неожиданно мягко.
– Ты что делаешь?!
И – лукавая улыбка мне в ответ. Отворачиваюсь от неё к своим женщинам, чтобы оправдаться, но тут девушка просто обнимает меня, прильнув своей мягкой грудью так, что слова застревают в моём горле. И нежный голосок, шепчущий с придыханием так… многообещающе:
– Заявляю на тебя свои права.
– Что?!
– Ты будешь моим, хомо.
– Никогда!
– Посмотрим…
Саури разжимает объятия, потом вдруг снова целует, только в щёку, и опять тянется за очередной плюшкой. А я вижу, как доса Аруанн становится очень серьёзной:
– Атти, только не лги мне. Ты спал с ней, скажи честно.
Со всей мочи отрицательно мотаю головой. Саури внезапно спрашивает:
– Что спросила твоя мама?
– Спал ли я с тобой.
– Спал?!
И тут вся игра прекращается – Ооли показывает своё истинное обличье. На её личике появляется злобная гримаса, она отталкивает меня, затем выплёвывает:
– Червь! Как ты только мог подумать о том, что я, истинная…
Осекается. Но поздно. И матушка, и Маура понимают, что та их обманывала, притворяясь, и лица дам мрачнеют. Развожу руками:
– Ну, теперь убедились? Я посажу её в темницу. В подвале Башни…
Обе досы понимают, о чём идёт речь, и теперь мама смотрит на саури тоже… с отвращением. А я демонстративно-брезгливо вытираю свой рот, и Ооли бледнеет, понимая, что её трюк не удался. Дамы моментально удалились, а я звоню в колокольчик. Появляется слуга.
– Пусть принесут одежду для слуг. Для неё, – показываю на неподвижно застывшую в углу дивана самку. – И пусть охрана ждёт за дверью.
Служанка исчезает. Спустя пару минут молчания, воцарившегося в комнате, слышу шаги. Затем голос из-за деревянных створок:
– Конвой прибыл, сьере граф. – Женский голос.
– Сколько вас?
– Четверо, сьере граф.
– Отлично. Переоденьте пленницу, и пусть её посадят… – на мгновение задумываюсь, но решение принято быстро, практически мгновенно, – в камеру номер четыре. Заходите. – Поднимаюсь с дивана. В комнату входят четыре крепкие девчонки из моих специальных частей. Показываю на саури: – Заберите.
И выхожу прочь. А позади меня слышен писк, визг и ругань:
– Ты ещё ответишь мне за это, земной червь! Ответишь!..
Но крепкие руки уже действуют, а я спускаюсь на свою половину, чтобы одеться и идти отдыхать с дороги – завтра будет очень тяжёлый день… И послезавтра, и после-послезавтра…
…С самого утра я весь в трудах. Надо переписать всё, что мы привезли из Рахи, послать в долину горячих ключей отряд для охраны имущества и восстановления замка, потому что людям, которые станут оберегать корабли до моего возвращения, нужно где-то остановиться, не в палатках же им жить? Заодно укрепят место для обороны. Ну и проведут геологоразведку. Если есть горячие источники, значит, должны быть и поташ, и сода. Это аксиома. Для чего мне это? Сода – понятно. А вот поташ – это основное сырьё для производства хрусталя и, конечно, удобрения. А попросту говоря – калий. Очень лёгкий и быстро окисляющийся элемент. Можно, конечно, получить его из обычной древесной золы, но это слишком долгий и нудный процесс. Так что лучше уж брать минерал в готовом виде…
Буквально на бегу перекусываю куском копчёной говядины, торопливо выпиваю большую кружку натты, сидя в уголке двора на бревне, приготовленном для постройки очередного сруба. Одновременно мысленно подбивая итоги. Кажется, мне повезло. Пожалуй, всё, что мы притащили, можно реально использовать.
– Сьере граф, вас матушка требует.
Опять что-то случилось? Как не вовремя меня отвлекают от дел! Ладно. Машу рукой Нитту, который деликатно сидит вместе с Грамом чуть поодаль, ожидая, пока я закончу перекус.
– Эй, орлы, продолжаете делать опись привезённого. С больших ящиков перерисовываете все знаки, что имеются на их дверях. А я – к досе графине. Сами видите… – киваю на слугу.
Ребята согласно склоняют головы, и я уношусь рысцой прочь.
Матушка очень зла. И причины этого я не могу понять. Мауры нет, кстати. Но где она болтается, меня не волнует.
– Мама? – смотрю на неё вопросительно, но та просто машет рукой:
– Присядь, Атти. У меня к тебе серьёзный разговор.
Делать нечего, устраиваюсь на скамеечке возле её ног. Матушка вздыхает, а потом начинается:
– Я, конечно, тебя понимаю. Ты зол, обижен, но нельзя же так!
– Что нельзя, мама? Объясни, пожалуйста.
– Я об этой бедняжке, что ты посадил в тюрьму.