Но до чего же сладко!.. Во всех смыслах.
Мирослав, пусть и уверял, что у него никакой личной жизни – пропадает в своей клинике сутками, – целоваться умел. Едва касался ее губ своими – Юля сразу таяла. А когда он застегнул на ее шее ожерелье, подправил центральный камень, поцеловал ее (рядом с изумрудом, в ямочку меж ключицами), девушка почувствовала – словно летит куда-то…
– «Здесь был Вася», – хмыкнула Юля. – Мне, честно говоря, не нравится, когда вот так… территорию метят.
– Мне тоже, – легко согласился молодой человек. И серьезно добавил: – Но только у нас с тобой – случай особый. Мы сейчас семейную историю начали формировать!
– Это как?
– Вот вырастут наши дети, приведем их сюда, покажем, где у мамы с папой любовь начиналась!
– Дети?
– Ну конечно же. Дочка у тебя – у нас – уже есть. Но я хочу сына. И еще одного сына. И потом, может быть, опять дочку.
– Ох, Мирослав, когда ты так говоришь, мне просто страшно становится…
– Почему?
– Мы же только день назад познакомились – и уже любовь навек. О детях говорим…
– А мне иначе нельзя, – усмехнулся он. – Профессия такая. Решения приходится мгновенно принимать.
– Ну… решения ведь ошибочными бывают.
– Ты не хочешь, чтобы у нас с тобой были дети? – открыто улыбнулся он.
– Слава, ты – просто чудо! – просияла в ответ она.
– Я полностью с тобой согласен, – хмыкнул он. – Но ты куда чудеснее… Кстати. На завтра я взял day off. У нас с тобой большая программа. Я у отца машину похищу. Поедем в Мариенбад, или Марианске Лазни, тут недалеко. Интересный городок. Тоже курорт, только в горы и с гор карабкаться не надо. Как Вяземский писал: «Природа не так грандиозна, как в Карлсбаде, но зато более удобна для ежедневного употребления». А еще там, – он мазнул взглядом по ее сиреневому костюму, – магазины хорошие. Приоденем тебя.
– Нет, Мирослав, – запротестовала Юля. – Не надо никаких магазинов. Хватит уже… ожерелья.
Однако сердце радостно трепыхнулось.
А Мирослав притворился, что сердится:
– Ты хочешь со мной поспорить?.. Но не могу же я допустить, чтоб ты возвращалась от нас – из Европы! – вот в этом старушечьем костюме!
Он проводил ее до отеля. Пообещал, что завтра будет ждать в кафе, в двух кварталах от «Империала». (Чтоб случайно не попасться на глаза никому из группы.)
Юля вновь вернулась в номер словно на крыльях. Почти до утра не могла уснуть. То переживала – из-за опрометчивой, ошалелой своей love story. То вспоминала объятия, поцелуи, и по телу бежала дрожь. Или вдруг ужас охватывал: а если Мирослав все-таки познакомился с ней неспроста? Не очень, конечно, верила, когда перед поездкой мозги полоскали, будто иностранцы только и ждут, как бы советского человека завербовать. Да и потом: какой же Мирослав иностранец? По происхождению русский и живет в братской Чехословакии. Однако, если подумать, все равно новый знакомый ее явно соблазняет красивыми словами. Сладкими поцелуями. Дорогущим ожерельем, наконец.
Может, все-таки отказаться от подарка – на всякий случай? Ох, но тогда нужно вообще от всего отказываться.
Вертелась в постели, вставала пить воду, выходила на балкон. Соседка по номеру пару раз просыпалась, ворчала:
– Угомонишься ты, наконец?
– Да, сейчас, извините, – бормотала Юля.
И снова на цыпочках кралась в ванную. Расстраивалась, что после бессонной ночи лицо наверняка будет бледным, а под глазами проступят синяки. Репетировала перед зеркалом «европейскую улыбку» – в магазинах, безусловно, она понадобится. Лихорадочно, сидя на краешке ванны, пыталась изобразить на коротко остриженных ногтях подобие маникюра…
И на свидание явилась – против правил хорошего тона – на десять минут раньше. Почему-то не сомневалась: Слава ее уже ждет. Маленькими глотками пьет кофе, нервно поглядывает на входную дверь.
Однако в кафе возлюбленного не оказалось.
– Чего прекрасной пани угодно? – расплылся в улыбке бармен.
– Кофе… – неуверенно пробормотала Юлия.
Устроилась у стойки на неудобном высоком стуле.
Чашка кофе стоила ровно столько, сколько симпатичнейшая маечка, что она присмотрела для Танюшки.
«Лучше б я вовремя пришла, чтоб Мирослав сам заплатил», – подумала Юля и тут же устыдилась собственной меркантильности.
Взглянула на часы: минута до назначенного времени. Сейчас появится счастливый, с улыбкой во все лицо и, конечно, с букетом…
Хлопнула дверь: нет, не он – двое ухоженных, оживленных старушек.
– Еще кофе? Пиво? Коктейль? – участливо предложил бармен.
В горле пересохло, но ничего заказывать Юля не стала. Мирослав ведь сказал, что будет на машине. Может быть, не завелась? Или по дороге сюда его остановила полиция? Нет, ерунда. Он явно не на чахлых, вечно ломающихся «Жигулях». Да и никакой полиции на улицах городка Юля не встречала.
Она перепутала кафе? Или вообще все напутала, и молодой человек ждет ее в холле отеля? Нет, ерунда. Но… возможно… его вызвали в клинику? Допустим, срочная операция? Или… Или мама у него заболела, Мирослав говорил, та старенькая совсем.
А ведь она ни адреса его не знает, ни телефона. Да и фамилия – хотя Мирослав говорил – из головы вылетела.
– У вас что-то случилось? – не оставлял ее в покое бармен. – Давайте я принесу вам хотя бы воды! Не бойтесь, это бесплатно!..