Эмиль Габорио (1835–1873) в своих романах «Досье № 113», «Преступление в Орсивале», «Господин Лекок» делает попытку, заимствуя некоторые приемы и методы романа-фельетона, положить в основу сюжета «детективную» историю. Так родился французский детективный роман. Габорио фактически и является зачинателем этой литературы во Франции. Место Рокамболя у него занимает профессиональный сыщик Лекок, математик по образованию и актер по призванию. Он напоминает героя Эдгара По, первого детектива в литературе — Огюста Дюпена. Как и Дюпен, Лекок всячески подчеркивает научность своего метода расследования, апеллирует к «дедукции» для раскрытия преступления. «Расследование преступления для меня — прежде всего решение математической задачи», — заявляет он. Но в то же время, подобно Рокамболю, Лекок всегда в центре сложнейшей, запутанной интриги: он часто переодевается, прячется, дерется, меняет личину. Со временем эта двойственная природа французского детектива несколько сгладится, видоизменится, но не исчезнет совсем, выдавая его романно-фельетонное происхождение. Из-за спины новых Лекоков будет выглядывать Рокамболь.
Романы рано умершего Эмиля Габорио имели огромный успех и оказали существенное влияние на дальнейшее развитие детективной литературы. Ими зачитывался и восхищался молодой Конан Дойль. Он писал в своих мемуарах: «Габорио соблазнил меня той элегантностью, с которой он строит сложную интригу своего романа». Первое произведение Конан Дойля, где появляется Шерлок Холмс — «Этюд в багровых тонах» (1887), отмечено заметным влиянием Габорио и техники романа-фельетона.
В начале XX века роман-фельетон во Франции отделяется от детективного романа, спускается в более низкий разряд дешевой лубочной литературы. А собственно детектив отныне именуется «полицейским романом». Наиболее популярными его авторами становятся Морис Леблан (1864–1914) и Гастон Леру (1868–1927), в творчестве которых сильное влияние Конан Дойля сочетается с традицией Габорио и, увы… Понсона дю Террайя. Морис Леблан создал облагороженный вариант Рокамболя — «джентльмена-уголовника» Арсена Люпена, своего рода Шерлока Холмса уголовного мира.
У героя Габорио — Лекока — тоже появляется преемник, детектив-любитель, журналист Рультабий, персонаж очень популярных романов Гастона Леру. Морис Леблан и Гастон Леру в какой-то степени сохраняют в своих произведениях черты приключенческого романа, демократичность своих героев и критическое, хотя не всегда высказанное прямо, отношение к властям, к государственной буржуазной машине. Все это способствовало огромному их успеху у читателей.
Роман-фельетон в свою очередь попытался использовать детективный сюжет и приемы, приспособив их для авантюрно-приключенческих серий. Образцом такого рода продукции может служить серия «Фантомас», созданная в 1911–1913 годах Пьером Сувестром и Марселем Аллэном, повествующая о поединке таинственного и неуловимого Фантомаса с ограниченным комиссаром Жювом. Фантомас — прямой наследник Рокамболя-уголовника. Особенную популярность завоевала эта серия благодаря снятым по ней фильмам, как вышедшим еще в период немого кино, так и современным, в которых играют такие прославленные актеры, как Жан Марэ и Луи де Фюнес, дающим несколько ироническое прочтение этого романа.
В 20—30-е годы XX века складывается определенный стереотип французского детективного романа, где действие происходит в замкнутом пространстве с небольшим количеством персонажей и читателю предлагается решить вместе с сыщиком одну задачу: «Кто убил?» Местом преступления может быть и отель, и вагон экспресса, просто жилой дом с ограниченным числом жильцов, или загородный особняк.
Появление романов Жоржа Сименона о комиссаре Мэгре внесло живую демократическую струю в развитие детективной литературы во Франции. Мэгре действует в 80 книгах Сименона, выходивших в течение более сорока лет с 1929 по 1972 год. Но истинно новаторская роль писателя проявляется именно в 30-е годы. Создатель Мэгре внешне придерживается уже отработанной схемы, которая, однако, наполняется в лучших его романах социально-разоблачительным содержанием и живыми человеческими характерами. Его произведения могут быть причислены к подлинно гуманистической литературе. Несмотря на некоторую неровность писательской манеры, Сименон остается одним из крупнейших мастеров детективного жанра. Правда, романы о Мэгре, написанные поело войны, особенно в последнее десятилетие, выглядят уже неким анахронизмом. Да и сам Мэгре внутренне остается, даже когда его помещают в современные условия, человеком 20—30-х, а порой и 10-х годов нашего века.
* * *
После второй мировой войны сложившаяся, устоявшаяся структура детективного романа, да и само представление о нем претерпевают серьезные изменения. В печатной продукции (как, впрочем, и в кино, и в телевидении) занимает все более заметное место так называемая «массовая культура»: комиксы, сентиментальный псевдоисторический и авантюрный роман, дешевые и броские бестселлеры-однодневки, низкопробный детектив, в котором явно проступают стершиеся было приметы ого романно-фельетонного происхождения. Рокамболь, оттеснив Лекока, снова вышел на авансцену.
Начало этой девальвированной, удешевленной продукции положила созданная в 1947 году «Черная серия», выпускаемая предприимчивым дельцом Марселем Дюамелем. К 1975 году вышло уже 1500 названий в одинаковой черной обложке, Марсель Дюамель стал миллиардером. Книги этой серии переиздаются, по ним только во Франции поставлено 85 фильмов, не считая телеэкранизаций. «Черная серия» начала с переводов так называемых thrillers (по-английски, буквально — «вызывающий трепет, дрожь») — американских и английских романов о гангстерах, о преступниках или о частных детективах, готовых служить всем, кто хорошо заплатит. Появились и отечественные thrillers на французском материале — книги об уголовниках и сутенерах с площади Пигаль и Монпарнаса, о гангстерах Марселя (чаще всего корсиканцах). Здесь царит атмосфера цинизма: убийства совершаются легко и просто, как и акты любви. Герои этих книг — супермены, жестокие, твердые, сверхмужественные, наделенные огромной физической силой и сексуальной мощью. Козням врагов они противопоставляют не хитроумные логические выкладки, не тонкий анализ и изучение противника, а наглость, силу, напор и «сверхчеловеческое обаяние». Их прототип уже не Шерлок Холмс, они гораздо ближе к Джеймсу Бонду Флеминга. Один из популярнейших персонажей этого рода — международный шпион Малько, созданный Жераром де Вилье, этакая французская разновидность Джеймса Бонда, романы о котором имели колоссальный успех и соответственно тиражи.