Старик заиграл на гармонике бравурный марш, и мальчик приступил к действию. Для начала он прошелся перед публикой колесом. Затем походил немного на руках, после чего проделал еще несколько нехитрых упражнений, делая сальто вперед и назад, выгибаясь дугой, доставая ушами до пяток и тому подобное.
Публика вяло аплодировала.
Наконец мальчик перешел к главной части программы – он снова встал на руки, секунду побалансировал, затем перекинул центр тяжести на левую руку, а правую поднял вверх. Теперь он стоял на одной левой руке. Клоун протянул мальчику трубу.
– Будь осторожен, – тревожно шепнул он мальчику.
Мальчик взял трубу свободной рукой, поднес ее к губам и заиграл. Играть вверх ногами было неудобно. Можно даже сказать – тяжело. Левая рука, на которой стоял мальчик, подрагивала от напряжения, но со стороны это было незаметно. Закончив мелодию, мальчик вернул трубу старому клоуну и одним прыжком вскочил на ноги.
На этот раз аплодисменты были погуще. Кто-то даже вяло крикнул «браво!».
– А сейчас чудо-мальчик Бим покажет вам то, чего вы нигде и никогда не видели, да и вряд ли когда-нибудь увидите! На ваших глазах коллега Бим оторвется от земли и воспарит в небо, а затем, покружив над вашими головами, плавно опустится на землю! А чтобы вы не заскучали, пока он будет парить в нижних слоях стратосферы, я буду сопровождать его полет волшебными звуками музыки!
Мальчик встал на изготовку, раскинув руки в стороны, и клоун поднес к губам медную трубу. И старая труба ожила в его руках. Из нее понеслись плавные, будоражащие душу звуки.
Мальчик напрягся и устремил взгляд к небу. Публика затаила дыхание, не в силах поверить в то, что сейчас произойдет. Мальчик поднялся на носки и вытянулся в струнку – казалось, еще мгновение, и он воспарит над землей, подобно хрупкому, худому ангелу…
Вдруг старый клоун сбился, отвел от губ трубу, согнулся пополам и зашелся в кашле. Мальчик вздрогнул и тревожно повернулся к старику. Публика недовольно загудела.
– Сейчас, – пробормотал старый клоун и снова приложил к губам трубу. Но приступ кашля опять согнул его пополам.
– Халтурщик! – крикнули из толпы.
– Опохмелиться забыл, чудак?
– Эй, бомжи, а разрешение на выступление у вас есть?
– Куда только смотрит милиция?
– Гнать их отсюда поганой метлой!
Высокая дама в бежевом пальто брезгливо наморщила губу и строго произнесла:
– Эти бродяги разносят инфекцию! Нужно выдворить их из города!
Один из зрителей, толстый, с развязными манерами, вызвался тотчас же привести этот план в исполнение. Он подошел к старому клоуну и угрожающе проговорил:
– Сейчас я тебе покажу, как разносить инфекцию, мерзкий старик!
Толстяк угрожающе навис над клоуном и поднял руку для удара, и тут мальчишка, до сих пор стоявший молча, издал странный звук, похожий на кошачье шипение, и в его руке появился нож с узким, длинным, блестящим лезвием.
– Только попробуй, – прошипел мальчик, глядя на толстяка ненавидящими глазами.
По тому, как засверкали глаза мальчика, толстяк понял, что тот готов пустить нож в дело.
– Ты что, пацан? – изумленно проговорил толстяк. – Хочешь, чтобы я позвал милицию?
– Вызывайте милицию! – крикнул кто-то.
– Скорей, пока он его не убил!
– Этот мальчишка просто бешеный!
– Ну, сделайте же что-нибудь! Он ведь его убьет!
Мальчик, держа перед собой нож, набросил на плечо старику рюкзак, подхватил с земли свою холщовую сумку, с которой никогда не расставался, и, взяв старого клоуна за рукав, потащил его к подворотне.
Каким-то чудом им удалось унести ноги.
Настроение после выступления было отвратительным. Впрочем, в последнее время это стало нормой.
– Времена изменились, – сказал старый клоун, стирая с лица грим. – Люди очерствели душой. Их смешит только чужое горе. Сколько мы заработали?
– Двести рублей, – ответил мальчик.
– Не густо. Если дела и дальше пойдут подобным образом, нам с тобой придется сесть на строжайшую диету.
– Все не так плохо. Просто сегодня нам не повезло.
– Ты думаешь? Что ж, может быть. Возможно, я слишком мрачно смотрю на вещи. Вероятно, я старею. Кстати, этот номер с ножом мне очень не понравился. Прошу тебя, никогда так больше не делай.
– Они могли вас убить, – возразил мальчик.
– Ерунда. Люди не так страшны, как кажутся. Они напускают на себя воинственный вид, чтобы скрыть за ним свои страхи и свою растерянность.
Они сидели в темной подворотне, рядом с мусорными баками. Неподалеку дремал, завернувшись в газеты, старый бомж. Клоун тяжело вздохнул и хотел еще что-то сказать, но вдруг осекся и прислушался.
– Что это? – быстро спросил он. – Ты слышишь?
Мальчик слышал. По переулку кто-то шел – торопливо, почти бегом. Шаги приближались.
– Мне это не нравится, – пробормотал старик. – Пригни голову и спрячься за бак.
Едва они успели спрятаться, как из-за угла вынырнул человек, одетый в дорогую кожаную куртку. Под мышкой у него белел пластиковый пакет. Мужчина шел так стремительно, что запыхался. Он был бледным как полотно. Шагая, мужчина то и дело оглядывался, словно его кто-то преследовал.
Мальчик хотел что-то сказать, но клоун закрыл ему рот ладонью.
Мужчина тем временем поравнялся с мусорными баками. Тут он замедлил ход и швырнул сверток в один из мусорных баков. Затем пугливо оглянулся и заспешил дальше. Пройдя еще несколько шагов, он завернул за угол и исчез.
Некоторое время клоун молчал, потом угрюмо пробормотал:
– Хотел бы я знать, что все это означает.
В ту же секунду за углом громыхнул выстрел, и кто-то громко вскрикнул.
Мальчик вырвался из цепких рук клоуна и бросился к мусорному баку.
– Остановись! – воскликнул клоун. – Не надо!
Мальчик его не послушал. Он перегнулся через борт и достал сверток незнакомца. Сунул руку в пакет и вынул довольно толстую пачку бумажных листов. Листы были старые, грязные, пожелтевшие, более того – они были склеены, так сильно склеены, что когда мальчик хотел снять верхний лист, он лишь надорвал его.
– Что это? – спросил старый клоун.
– Какие-то документы, – сказал мальчик. – Если они останутся у нас, мы можем вернуть их за вознаграждение.
– Мне это не нравится, – произнес клоун. – Брось их обратно в бак!
Мальчик прижал пачку к груди и угрюмо покачал головой. За углом послышались громкие голоса, и голоса эти приближались.
– Надо уходить! – тихо воскликнул клоун. – Уйдем через подвал! Хватай сумку!
Мальчик не заставил себя просить дважды. Он поднял с земли холщовую сумку, сунул в нее пачку листов, набросил сумку на плечо, и оба артиста – старый и юный – заспешили к подвалу. Оба были худы и с легкостью пролезли в подвальное окошко. Меньше чем за минуту они прошли подвал насквозь и выбрались на поверхность с другой стороны дома.
– Лучше бы тебе избавиться от этих бумаг, – сказал старый клоун, шагая по едва освещенной тусклыми фонарями улице. – У меня нехорошее предчувствие.
– Вы же не верите в предчувствия, – возразил мальчик.
– Иногда верю, – абсолютно серьезно сказал клоун. – И сейчас как раз такой случай.
Мальчик посмотрел на холщовую сумку, затем перевел взгляд на старика и отчеканил:
– Мы ничего не заработали сегодня вечером. Как знать, может быть, эти бумаги помогут нам раздобыть немного денег.
– Ты никогда меня не слушаешь, – со вздохом сказал клоун. – Что ж, пусть они пока побудут у тебя. Только не доставай их из сумки и никому не показывай. Он них пахнет бедой.
Мальчик наклонился к сумке и понюхал краешек верхнего листа. Однако он не почувствовал ничего, кроме затхлого запаха старой бумаги.
– Эти люди могут вернуться, – сказал клоун.
– Может, да, – произнес мальчик. – А может, нет. Где мы будем ночевать?
Клоун остановился посреди темной улицы и закрутил головой в поисках укромного места.
Мальчик сдвинул брови.
– Давайте уйдем из города и переночуем у моря, – сказал он. – Мне здесь не нравится.