– Снова беременность, потом роды. Нет, я не хочу. Мне и этот ребенок дался с трудом.
Но она не говорила мужу главного, почему не хочет еще одного малыша. Ведь неизвестно, как отреагирует Паша на появление в семье ребенка. Это сейчас он без конца канючит, чтобы родители подарили ему братика или сестренку. Но если этот самый братик появится, не сочтет ли Пашка себя обделенным материнским вниманием? Не станет ли малыш причиной беспокойства или даже невроза для старшего? Таня боялась причинить сыну даже малейший дискомфорт, и поэтому неизменно отвечала мужу отказом.
И она не видела, как темнеет при этом лицо Андрея, как он разочарованно вздыхает. Андрей считал, что чем больше в доме детей, тем больше в нем радости. И отказ жены от повторного материнства неизменно огорчал его. Но Таня отказывалась это видеть.
– Нам и так хорошо! – вместо этого обнимала она мужа, и лицо Андрея светлело. – Ты, я и Пашка… Мы трое – это и есть счастье. Никакая беда нам не страшна, пока мы вместе.
И все же беда пришла в их дом. Пришла именно с той стороны, откуда и ждала ее Таня. Ждала, ждала и дождалась.
Это случилось в самом конце учебного года, когда Таня и Андрей были по самое горло завалены работой. Казалось, не будет конца череде этих контрольных и проверочных работ. Да еще сверху их закидывали разнообразными тестами, ЕГЭ, ГИА и тому подобными мероприятиями. Пашка к этому времени уже целый учебный год благополучно отходил до дома самостоятельно, ни разу с ним не возникло проблем, и Таня несколько успокоилась. Но оказалось, что рано.
В тот день, когда дети дописывали последний контрольный тест и, казалось бы, впереди был виден просвет, и скоро можно будет немного передохнуть, потому что занятия в летней школе – это сущая ерунда по сравнению с экзаменационным периодом, у Тани как нарочно все валилось из рук.
А работы в школе как назло было еще очень много. Последний день – он и есть последний день. А когда все валится из рук, легче от этого он не становится. Тане приходилось по несколько раз переделывать одно и то же, а потом ей еще надо было обежать продуктовые магазины, где опять же как назло, были длинные очереди. Так что домой она вернулась лишь в шестом часу и обнаружила, что Пашки до сих пор нет. Не было его портфеля, обед стоял нетронутый, зато надрывался домашний телефон.
И вновь недобрые предчувствия наполнили душу Тани. Она упала без сил на стул и лишь потом протянула дрожащую руку и сняла трубку:
– Татьяна Леонидовна, – услышала она ребячий голос, показавшийся ей знакомым. – Это я – Костя, друг вашего Пашки.
– Да, да, Костя, – стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно, произнесла Таня. – Паша у тебя?
– Татьяна Леонидовна, Паша не у меня. Его… его украли!
Костя почти плакал. И Таня сразу же отсекла возможность розыгрыша. Она прекрасно помнила этого Костю: он был очень серьезным, чуточку занудным мальчиком, но умницей и отличником. И он никогда не стал бы участвовать в таком глупом розыгрыше, да еще своей собственной учительницы.
– Как – украли? – ахнула Таня. – Кто?
– Какой-то человек посадил его к себе в машину и увез.
– Когда это было?
– Почти два часа назад. Я вам сейчас из полиции звоню. Мы все тут.
– Кто? Кто вы?
Но ответить на этот вопрос Костя не успел. Трубку у него забрали, и другой, взрослый и серьезный мужской голос произнес:
– Татьяна Леонидовна, вам нужно подойти к нам в отделение. От друзей вашего сына поступило сообщение, что Павел похищен какими-то людьми. Нужно ваше присутствие.
– Я уже бегу! – только и смогла произнести Таня.
Не мешкая ни минуты, она схватила со столика свою сумочку и помчалась в полицию.