– Когда это случилось?
– Ты многого не знаешь, – заметил Маркуэнд. – Здесь все изменилось. Если мы собираемся разговаривать таким образом, я не могу сказать больше.
«Тогда почему мы вообще разговариваем, – подумал Келл. – Неужели после всего, что случилось, они хотят, чтобы я вернулся? Значит, Кабул и Яссин – все это забыто и похоронено?»
– Я не собираюсь работать на Джорджа Траскотта, – заявил он, тем самым избавив Маркуэнда от необходимости задавать неизбежный вопрос. – И я не вернусь, если Хэйнес по-прежнему остается у руля.
– Только ради этого дела!
– Ни ради какого дела. – Это была почти правда. – Мне начинает нравиться безделье, – неожиданно для себя выговорил Том. А вот это была уже откровенная ложь. По ту сторону провода раздался невнятный шум. Должно быть, это лопнули надежды Маркуэнда.
– Том, это очень серьезно. Нам нужен человек, который в курсе дела. Который знает все тайные механизмы. Ты – единственный, кому мы можем доверять.
Кто такие «мы»? Первосвященники? Те самые люди, которые вышвырнули его из конторы после Кабула? Те, кто с удовольствием сдал его как козла отпущения, когда нужно было предоставить публике виновного?
– Доверять? – переспросил он, нащупывая ногой ботинок.
– Доверять, – повторил Маркуэнд таким тоном, что Том ему поверил.
Он подошел к окну, посмотрел на розовый велосипед, на ученика из «Школы вождения Джеки», совершающего очередной маневр. Что несет ему предстоящий день? Аспирин и дневные передачи по телику. Несколько «Кровавых Мэри», чтобы опохмелиться, в «Грейхаунд Инн». Целых восемь месяцев Том только и делал, что пересчитывал пальцы на руках. Такой была его новая жизнь на гражданке. Восемь месяцев старых черно-белых кинофильмов на канале «Тёрнер Классик». Восемь месяцев в пабах, где он пропивал свое выходное пособие. Восемь месяцев попыток наладить брак, который уже ничто не могло спасти.
– Должен же быть кто-то еще, кто может это сделать, – сказал Том, от души надеясь, что он – единственная кандидатура. Ему очень хотелось снова вернуться в игру.
– Новый шеф – Амелия Левен, – сообщил Маркуэнд. – Она должна официально вступить в должность через шесть месяцев.
Это был козырной туз. Том опустился на кровать и наклонился вперед. Амелия Левен. Это совершенно меняло расклад.
– Вот почему это должен быть ты, Том. Нам надо, чтобы ты ее нашел. Ты был единственным человеком из наших, кто действительно ее знал. – Маркуэнд решил подсластить пилюлю на случай, если Том еще колеблется. – Ведь этого ты и хотел, правда? Тебе был нужен еще один шанс. Сделай это, и дело Яссина будет закрыто. Это распоряжение пришло с самого верха. Найди ее, и мы вернем тебя обратно.
Келл возвратился в свою холостяцкую студию на полуразвалившемся «фиате-пунто», за рулем которого сидел таксист-суданец. На приборной доске такси лежала упаковка леденцов «Локетс» и зачитанный почти до дыр Коран. Как выяснилось, ночь Том провел в доме того самого Золтана, с которым они, вдребезги пьяные, приехали вместе из клуба в Хэкни. Золтан, огромных размеров качок, добродушный и общительный, оказался, кстати, поляком. Эти грязоватые небогатые улочки в Финсбери-парк были ему знакомы. Давным-давно они проводили здесь совместную операцию с MИ-5. Том попытался припомнить детали: член Ирландской республиканской армии, планирующийся взрыв в торговом центре… потом, после суда, преступник был отпущен на свободу согласно Белфастскому соглашению.