– Вы предлагаете начать поход против России, которая мешает работе наркотрафика? – прямо спросил Нуралли.
– Я предлагаю совместными усилиями повлиять на ситуацию в Средней Азии, – дипломатично ответил Грегори. – Нам нужно по-прежнему удерживать Туркмению от активной политики, вывести из состава ОДКБ Таджикистан и вернуть Узбекистан в состав ГУАМ. Тем более что после проигрыша грузинской карты нам удалось разыграть другую в Украине.
– Не вижу связи. Трафик через Украину и так шел без проблем. Там все еще можно купить любого, особенно на западе страны.
– Россию нужно отвлечь от нашего бизнеса, – убежденно заговорил Грегори. – Им должно быть не до нас, Россия должна стоять на пороге политического коллапса.
Гуров лежал на диване, прикрытый пледом, и старательно таращился в телевизор. Есть не хотелось, спать не хотелось, лежать, собственно, тоже не хотелось. Он поворочался и снова затих. Обещания надо выполнять, хотя дома Лев Иванович уже места себе не находил. Телевизор этот… Читать? В голову ничего не лезет. Наверное, привычка, условный рефлекс. Если разгар рабочей недели и рабочее время на часах, то ты должен быть на работе. А дома в эти дни и часы организм интуитивно чувствует некоторое неудобство.
Сегодня он выпил вторую таблетку хемомицина и чувствовал себя значительно лучше. Насморк, правда, еще беспокоил, но тут уж ничего не поделаешь. Гуров хорошо помнил народную поговорку: «Если насморк лечить, он пройдет через семь дней, а если не лечить, то через неделю». У изголовья на стуле лежал выстиранный и тщательно выглаженный носовой платок, который в театре ему дала незнакомая девушка. Он снова взял его в руки. Интересная надпись «WTA Tour Tashkent Open 2012». Что за мероприятие? Вздохнул, протянул руку и нащупал ноутбук. Через пару минут удалось найти в поисковике упоминание этой загадочной надписи на носовом платке.
«В минувшие выходные в столице Узбекистана стартовал престижный женский турнир по большому теннису «WTA Tour Tashkent Open 2012» с призовым фондом 220 000 $, об этом журналистам сообщили в пресс-службе Федерации тенниса Узбекистана (ФТУ).
В этом году руководителем турнира «WTA Tashkent Open» назначена судья международной категории из Чехии Мартина Луткова.
По словам организаторов соревнований, любителей тенниса ожидает встреча со «звездами» этого вида спорта: Галиной Воскобоевой (Казахстан), сербкой Бояной Йовановски, россиянками Александрой Пановой и Ниной Братчиковой, Ольгой Говорцовой из Беларуси и другими не менее известными спортсменками. Узбекистан на соревнованиях представляют – Акгуль Аманмурадова, Нигина Абдураимова и Влада Экшибарова.
Напомним, что традиционный женский теннисный турнир «Tashkent Open» будет проходить с 8 по 15 сентября в Ташкенте на кортах Республиканской теннисной школы олимпийского резерва».
Ну вот и объяснение, только что оно дает? Теннисистка? Или просто была в Ташкенте в то время? Ну, была и была! Телефон завибрировал на стуле и провокационно пополз к краю, чтобы неизбежно упасть на пол. Может, Маша?
– Валяешься? – раздался в трубке суровый голос генерала Орлова. – Как самочувствие, болезный?
– Задолбался я валяться, – признался Гуров. – Это если честно и по-мужски. Как там у нас дела?
– Разнообразно, – проворчал Орлов и подозрительно замолчал.
– Что-то случилось или работа заела? Але?
– Что ты орешь? – скучным голосом спросил Орлов. – Я тут. Вообще-то я очень сильно «тут», у твоего подъезда. Решил вот навестить, проведать. Пустишь?
– Что за вопрос? – Гуров решительно отбросил плед и спустил ноги с дивана. – Поднимайся. Я сейчас чайку… Или, может, лучше…
Орлов вошел в квартиру, как всегда, сосредоточенный, собранный, немного даже угрюмый. Бросив на Гурова пристальный взгляд и убедившись, что старый друг приходит в норму и не собирается «откидывать копыта», пожал ему руку и прошел в гостиную.
– Я смотрю, тут типичный натюрморт, – обвел он рукой комнату. – Диванчик, телевизор, компьютер. Ну, ладно, как самочувствие?
– Ты уже спрашивал, – напомнил Гуров. – Еще по телефону. Если хочешь поговорить, то, может, и правда чайку попьем.
– Я бы с удовольствием и водки выпил, – бросив на него хмурый взгляд, ответил Орлов. – Но тебе нельзя, а один я еще не пью. Ладно, ты сядь. Я вот зачем пришел. Тут у нас одно дело образовалось. Неприятное. Я бы даже сказал, что очень неприятное.
– Слушай, Петр, – прервал Гуров начальника. – Я тебя знаю уже тысячу лет и изучил досконально. Когда ты вот так начинаешь рубить отдельными фразами и смотреть в пол или куда-то в пространство над моей головой, значит, ты в чем-то не уверен. А неуверенный генерал Орлов создает удручающее впечатление. Говори, раз пришел. Неужели ты думаешь, что я могу не понять, осудить или…
– Ну-ну-ну! – невесело рассмеялся Орлов. – Не все так плохо! Ишь, куда тебя понесло! Ладно, если коротко, то есть у нас под Москвой один коттеджный поселок, не последний по престижности, хотя и не Рублевка. Но живет там достаточно уважаемых и заслуженных людей. И вчера ночью в этом поселке убили девушку. Застрелили, когда она ехала по одной из улочек. Машина врезалась в столб и загорелась. Местные выскочили, принялись тушить, когда взорвался бензобак. Пламя кое-как сбили с кабины, так что тело погибшей пострадало, но не сгорело вместе с машиной до состояния обугленного скелета. Да и бензина в баке было мало.
– Сурово у нас стали обходиться с девушками, – покачал головой Гуров. – Подозреваю, что причина весьма серьезная, а не просто месть за измену своему бойфренду.
– Я не знаю. Вообще-то заняться этим делом следовало органам по территориальной принадлежности, но в этом поселке живут родители одного высокого, очень высокого полицейского чина. А еще на этой же улице живет заслуженный пенсионер, который даже сейчас имеет привилегий больше, чем я на службе.
– На тебя надавили? – удивился Гуров. – А чего хотят? Ты-то тут при чем?
– Вот видишь, как плохо не интересоваться работой своего старого друга, – улыбнулся Орлов. – Ты даже не понимаешь, что моя должность предполагает ответственность за все криминальные происшествия в стране. Я, мой дорогой, должен в кратчайшие сроки выявить, а не из числа ли живущих в поселке организатор или исполнитель сего страшного дела. А также убедиться и оповестить заинтересованные стороны о том, что в дальнейшем в этом поселке ничего подобного не совершится, ибо все склонные будут выявлены и профилактически обработаны вплоть до выселения, желательно ближе к Берингову проливу.
– Чувствую здоровую иронию, – констатировал Гуров. – Рад за тебя.
– Спасибо. Только те, кто инициировал давление на меня, знают, что среди моих сотрудников есть такие легендарные личности, как полковник Гуров…
– Тьфу, – рассмеялся Лев Иванович, – с этого бы и начал. Труба зовет? Сейчас одеваюсь.
– Извини… – вздохнул Орлов, поднимаясь и подходя к окну. – Мне и перед тобой, а особенно перед Машей неудобно. Сам корчил начальственную рожу, велел с постели не вставать. А тут… Если она узнает, то не простит мне этого.
– Петр, перестань! Во-первых, Маша не узнает. А во-вторых, что со мной сделается из-за одного раза? Ну, чуть не долежал в постели, ну, чуть раньше, чем следовало бы, вышел на работу. Что, в первый раз? А сколько раз с температурой под дождем по подвалам лазили, а сколько…
– Мы тогда были молодые и здоровые. И нам было море по колено.
– А теперь мы – взрослые, умудренные опытом сыщики, – серьезно ответил Лев, шмыгая носом и прыгая на одной ноге, пытаясь попасть в штанину, – закаленные службой. Так что не казни себя. Все нормально.
Гуров собрал группу в участковом пункте полиции поселка Озерки. Собственно, вся группа представляла собой местного участкового майора Спицына и оперуполномоченного уголовного розыска местного отдела полиции. Судя по тому, как эти двое офицеров общались между собой, знали они друг друга давно. Лев Иванович стоял в дверях и смотрел, как шевелились лопатки на обширной спине майора, наливавшего себе чай возле небольшого журнального столика, и как деликатно излагал ему невысокий бледнолицый молодой человек суть розыска мобильных телефонов и иных средств коммуникации.