В прошлый раз Пендергаст был в отъезде, в Канзасе, а Рен составлял опись дома, и тогда интерьер смотрелся не лучше фасада. Особняк перерыли, перевернули вверх дном, и только Рен да еще трое – нет, с фэбээровцем четверо – знали, чем завершились поиски и что они значили.
Пендергаст отвесил легкий поклон.
– Просто удивительно, как вы успели все провернуть за каких-то два месяца.
– Мастера-каджуны, – Пендергаст повел Рена дальше по коридору, – и плотники с юга Луизианы, как всегда, оказались незаменимы. Они долгое время служили моей семье. Не отказали в помощи и на этот раз, хоть и не одобрили, скажем так, выбор места.
– Не могу с ними не согласиться, – едва слышно хихикнул Рен. – Странно, что вы поселились здесь. Бросаете такое замечательное место в Дакоте, чтобы... – Он прервался на полуслове, и глаза его широко раскрылись. Рен понял. – Вы здесь, чтобы...
– Да, Рен, – кивнул Пендергаст. – Я здесь именно за этим. За этим – и кое чем еще.
В зале приемов, куда они прошли, сводчатый потолок отливал дымчатой синевой, а вдоль стен поблескивали матовым стеклом шкафы с артефактами. Проходя мимо установленных в рамки миниатюрных скелетов динозавров и чучел животных, Рен подергал фэбээровца за рукав.
– А как она?
– В порядке. – Пендергаст остановился. – Физически. Эмоционально – как мы и ожидали. Ей предстоит многое наверстать.
Рен кивнул, доставая из кармана DVD-диск.
– Вот. Полная инвентаризация коллекций этого дома: каталогизировано и пронумеровано. Все в лучшем виде. В меру моих скромных способностей.
Пендергаст кивнул.
– До сих пор не могу поверить, – добавил Рен, – что под крышей этого дома собрана богатейшая в мире кунсткамера.
– Тем не менее это так. Надеюсь, те экземпляры, что я выделил, послужили достойной оплатой за твою службу?
– О да, – прошептал Рен. – Да-да, их определенно хватило.
– Помню, ты так увлекся реставрацией индийского гроссбуха, что я стал опасаться, как бы законный владелец чего-нибудь не заподозрил.
– Искусство не терпит спешки, – фыркнул Рен. – Книга была прекрасна. Понимаете, тут все дело... во времени. Оно, как сказал Вергилий, уносит все. И прямо сейчас время уносит мои книги – мои прекрасные книги – быстрее, чем я успеваю приводить их в порядок.
Рен заботился о легионах ветхих книг и делил с ними свое обиталище – седьмой, самый глубокий подвал нью-йоркской публичной библиотеки. Стеллажи с неучтенными экземплярами выстроились там стенами лабиринта, ориентироваться в котором мог только Рен.
– Согласен, – сказал Пендергаст. – Тогда тебе наверняка отрадно будет узнать, что твоя работа здесь окончена.
– Я бы охотно инвентаризировал библиотеку. Впрочем, – горько рассмеялся Рен, – все это, похоже, хранится в голове у нашей знакомой.
– Ее знания о доме поразительны, и я уже нашел им кое-какое применение.
Рен испытующе посмотрел на собеседника.
– Я хочу, чтобы она нашла в библиотеке все, что касается сатаны.
– Сатаны? Это обширная тема, hypocrite lecteur.
– Так получилось, что меня интересует только один аспект: смерть человека от руки дьявола.
– То есть когда человек продает душу? В уплату за услуги?
Пендергаст кивнул.
– Тоже весьма обширная тема.
– Мне не нужна беллетристика, Рен. Меня интересуют лишь документальные источники. Желательно написанные от первого лица или же очевидцами.
– Вы слишком долго находитесь в этом доме.