— Это он их проклял, они и умерли.
— И кто это был?
— Одна женщина и один мужчина, которые посмели вслух хулить Бога и сомневаться в его силе. Вот отец их и проклял. И знаешь, кто были эти люди?
— Кто?
— Женщина — была родная сестра Леши, а мужчина — один из зятьев старика, муж другой его дочери.
— Близкая родня.
— Так он и их не пожалел. Проклял и из деревни выгнал. А на проповеди в тот день сказал, если сгнила одна ветвь, отсеки ее, дабы она не заразила своей болезнью все дерево. И что проклятым не жить, и чтобы никто не смел им помогать. В итоге сестра Лешки ушла из жизни через два месяца. А мужчина продержался чуть больше, но тоже долго не протянул.
— Это просто совпадение, — пожала плечами Леся, которая не верила в такого рода вещи. — То есть, может быть, раньше и случались такие сильные проклятия, а сейчас люди измельчали и проклятия их тоже жалкими сделались.
— Только не проклятия этого старика, — покачала головой Настя. — Лешка говорит, отец очень суровый. И я боюсь, боюсь к нему ехать! Вдруг я ему не понравлюсь?
— Да с чего ты ему не понравишься-то? Сына его ты обожаешь. Внука ему скоро родишь. В чем проблема-то?
— А Ванька? — спросила Настя шепотом. — Ты не забыла про Ваньку-то?
Ванькой звали старшего Настиного отпрыска, которому в этом году сравнялось уже восемь лет и который никак не мог решить, кого он хочет больше, чтобы принес ему аист. Братика или сестричку? По этому поводу Ванька исписывал своими каракулями бесчисленное количество писем к аисту, почти ежедневно меняя свое желание. И если бы где-нибудь существовал такой аист, который разносил бы по адресатам младенцев, то он давно бы уже сбился со счета и махнул крылом на такого непостоянного мальчишку, и вовсе никого бы Ванькиным родителям не принес.
— Ваньку мне, конечно, очень страшно с собой брать. Но так будет порядочнее. Если этот старикан такой благонравный, пусть уж он поймет, что я играю честно. Но сразу же предъявить ему Ваньку как своего сына я тоже не могу, боюсь гнева старика. И поэтому так решила, пусть старик сначала свыкнется с моим присутствием у него в поселке. А когда он поймет, что я человек хороший, верный, тогда я ему и скажу про Ваньку.
— Ну да, когда старик тебя полюбит, тогда и на наличие у тебя ребенка он закроет глаза.
— Да и не буду я Ваньку прятать, лучше… Лучше я тебе его отдам!
— Мне? — неприятно поразилась Леся. — Как это мне? Ребенка? Живого ребенка?
— А что? Ты не согласна?
— Нет, я… как бы тебе это помягче выразиться… У меня пока что есть опыт только с кошками.
В доме у Леси жили две кошки — Фантик и Фатима. Причем Фатима считалась собственностью Леси, а вот Фантик принадлежал ее подруге — Кире. И если обращению с кошками Леся была хорошо обучена, то дети оставались для нее тайной за семью печатями.
И сейчас Лесю здорово напугала просьба ее двоюродной сестры.
— Я не очень хорошо разбираюсь в детях. И понимаешь, твой Ваня, он очаровательный малыш, вот только ни тебя, ни меня он не слушается. Единственный, кого он хоть немного уважает, это твой Леша. Но я так понимаю, что Лешка едет с тобой?
— Разумеется, — нахмурилась Настя. — Значит, не возьмешь Ваню к себе?
— Ни в коем случае!
Леся была так тверда, потому что, собираясь к сестре в гости, была предупреждена подругой:
— Ни в коем случае не приглашай ее малолетнего разбойника к нам. Даже на день, даже на час!
Но Настя хмурилась недолго. Внезапно ее лицо просветлело, и она воскликнула:
— Слушай, сестричка, а если ты поедешь с нами?
— Зачем это?
— Ну, вроде как ты моя сестра, а Ванька — это твой ребенок.