Они даже совали под нос смоченную нашатырем ватку. Все было бесполезно. Лисица крепко спал. Несмотря на все пытки, которым подвергали его перепуганные подруги, на его лице играла умиротворенная счастливая улыбка. А из груди раздавался молодецкий храп, от которого дрожали хрупкие фарфоровые статуэтки, стоящие в гостиной на стеклянных полках.
Поняв, что сегодня выставленную закуску уже вряд ли кто-то оценит, девушки принялись разбирать праздничный стол. Когда все блюда были надежно упрятаны в холодильник, девушки вернулись к проблеме в столовой. Встав над Лисицей, они принялись обсуждать его судьбу:
– Надо оттащить его в спальню.
– Волочь его на второй этаж? – ужаснулась Кира. – По лестнице?
– Лифта у нас нет.
– Я не к тому. Мы с тобой его не поднимем. Он хоть и тощий, но костлявый.
Кира была права. Пьяный Лисица оказался дико тяжелым. Подруги насилу смогли оторвать его ноги. Но тогда приходилось пожертвовать головой. А если поднять голову и плечи, то нижняя часть оставалась на паркете. И ноги в тяжелых ботинках рисовали на лаковой поверхности некрасивые черные полосы.
– Разуем его? – предложила Леся. – Или тряпкой ноги обернем?
– Нет уж, пусть тут спит.
И, заметив взгляд Леси, поспешно оправдалась:
– Ничего, полы у нас с подогревом. Не замерзнет небось. Прикроем его ковриком, и пусть дрыхнет, пьянчуга! Будет ему хорошим уроком на будущее.
Говоря это, Кира схватила волчью шкуру, которая украшала пол перед камином. Шкура была подарком Лисицы. И она была по-настоящему шикарной. Убитый волк был крупным и явно очень опасным самцом, возможно, даже вожаком, предводителем целой волчьей стаи. Глядя на его шкуру, Леся старалась думать о том, что смерть этого зверя сохранила жизнь десятку овечек, ланей и других травоядных животных, а возможно, что и людей.
Лисица не возражал против шкуры, которая укрыла спящего целиком. На его лице по-прежнему играла улыбка. Сочтя, что приятелю вполне удобно и комфортно, девушки выключили свет и отправились к себе наверх. Как ни странно, ни Фантик, ни Фатима, которые обычно сопровождали своих хозяек до спален, сегодня с ними не пошли. Обе кошки остались рядом с Лисицей, заняв свои места по левую и правую руку от него.
В темноте лишь светились зеленым светом их четыре глаза. Кошки сидели, торжественно выпрямившись и как будто соблюдая одним им ведомый ритуал. Оглянувшись назад, Кира почувствовала, как от этого зрелища по ее спине бегут холодные мурашки.
– Ерунда! – передернула плечами девушка. – Я просто немножко замерзла и, возможно, простудилась.
– Спокойной ночи.
– И тебе того же.
– Будем надеяться, что завтрашний день пройдет веселее.
– Очень на это надеюсь.
Но, должно быть, кто-то не очень добрый подслушал опрометчивое пожелание Киры. Потому что среди ночи весь дом огласил дикий вопль. В нем было столько панического ужаса, отчаяния и черт-те чего еще, что подруги буквально попадали со своих кроватей, словно их выбросило пружиной.
Вопль доносился снизу. И девушки кинулись на шум. Они зажгли свет и обнаружили, что внизу все в порядке, за исключением бледного и трясущегося дяди Кости. Несчастный мужчина стоял в слишком коротком для его роста халате, из-под которого выглядывали длинные волосатые ноги. Но не это являлось причиной страданий дяди Кости.
– Чудище! Дьявол… А-а-а… Демон! – бессвязно бормотал он.
– Где?
– Тут! Это был дьявол! Он явился за мной!
Леся добродушно рассмеялась:
– Да будет вам, дядя Костя. Никого тут нет.
– Сейчас нет. Но был!
– Кто?
– Он! Чудище! Глаза – во! Ноги – во! Нет, это был не сам дьявол! Это был его посланник – оборотень!
И, сделав этот вывод, дядя Костя неожиданно возмутился:
– У вас в доме нечисто! Как можно приглашать в таких условиях гостей!
Он что, всерьез верит в нечистую силу? Подруги не знали, смеяться им или сохранять серьезность.