Жрица Солнца - Дарья Кошевая страница 4.

Шрифт
Фон

– Я на это надеюсь. Иначе перестану заниматься со старшей сестрой!

Дубрава прижала пухлые ладони к пылающим щекам – какой стыд!

– Мы обещаем, – сухо сказал отец, – Такого больше не повториться.

Жрица ушла, и не появлялась в доме целую неделю. Когда Ярина снова показалась на пороге, Олесю положили спать в сенях на плоском сундуке, что стоял в углу, пониматься же на чердак строго настрого запретили. С этого дня жизнь девочки окончательно изменилась.

Глава вторая

За неделей месяц, за месяцем год, а за годом другой, так и прошли шесть лет. Злата выросла высокой, статной; Олеся все чаще думала, что лицом ее сестра больше походит на жрицу Ярину, чем на собственную мать – тот же остроносый профиль, то же холодное превосходство в глазах. Злата теперь не смеялась – кривила губы в подобии усмешки, такую же Олеся не раз видела на лице Ярины.

Ну а что же сама Олеся? Она подросла, была стройна и румяна, считалась бы даже миловидной, да только глаза смотрели не ласково. «Ты похожа на колючку!» – не раз дразнила Злата и норовила растрепать волосы. Олеся не оставалась в долгу, и каждый раз едва не доходило до драки. Дружбы меж сестрами не водилось, о чем порой громко сокрушалась мама. Вот и сегодня целое утро убеждала их вместе пойти на Весницу – сельский праздник в честь окончания долгой зимы. Олеся только отнекивалась, Злата безразлично пожимала плечами. В конце концов, Дубрава тяжело вздохнула, и оставила дочерей в покое.

Олеся толкнула тяжелую деревянную дверь и вышла на крыльцо. Яркое солнце ослепило, выбило слезы из глаз – хороший, погожий день! Скрипнули ворота и во дворе появились трое парней. Олеся смотрела, как они неуверенно приближаются к дому. Остановились перед крыльцом. Заговорил самый высокий, его звали Дрозд:

– Здравствуй, Олеся; дома ли твоя сестра?

Этот Дрозд давно являлся Олесе во снах. Да и не только ей, все деревенские девчонки, верно, сходили по нему с ума. Олеся улыбнулась ему одному, и поинтересовалась:

– Зачем тебе Злата?

– Мы хотели пригласить ее пойти с нами на праздник, – заявил полный веснушчатый парень. Олеся не водила с ним знакомства, но слышала, что парня кличут Карась. Был он весь какой-то не ладный, бледный, рыхлотелый, с маленькими бесцветными глазками на круглом рябом лице.

– Пойди и ты с нами! – радушно улыбнулся третий. Горислав. Его Олеся знала прекрасно, он жил в соседнем доме и не раз составлял компанию в детских играх.

– Что ж…

Олеся повернулась к дому лицом и подняла голову.

– Злата! – крикнула она громко. На третьем этаже хлопнули ставни, и показалась сестра.

– Ты звала меня? – удивленно спросила она.

– Тут к тебе пришли. На праздник приглашают. Пойдешь?

Злата посмотрела вниз и кивнула:

– Что ж не пойти.

– Подождите здесь, – бросила Олеся через спину, и скрылась в доме. Злата уже вприпрыжку спускалась по лестнице.

– Я пойду с тобой, – сказала Олеся, но в голосе прозвучал вопрос. Из кладовой вышла мама, утирая мокрые руки о передник:

– Собрались все-таки?

– Да вот, Олеся напросилась, – хмыкнула Злата. Олеся покраснела, но промолчала. Ничего, она потерпит ради возможности идти рядом с темноволосым Дроздом!..

– Так уж и быть, присмотрю за младшей сестренкой.

– Добро! – сказала мама и улыбнулась так обрадовано, что у Олеси защемило сердце. Пускай Злата болтает что хочет, язык у нее без костей.

В сенях Злата помедлила и шепнула на ухо Олесе:

– Учти, Дрозд моим будет.

Та лишь плечами пожала, мол, мне-то что за дело, а саму как мешком по голове… Вышли из дому. Парни ждали возле ворот, спинами к дому. Вот они обернулись на звуки шагов, и их лица засветились неподдельной радостью. Злата вскинула подбородок, медленно и с достоинством поплыла по двору, подметая землю длинным подолом нарядной рубашки. Руки ее скрывались под полушубком из лисьих хвостов, а волосы были украшены яркими бусинами и тонким серебряным венцом. Олеся подумала, что сама она в простом овечьем полушубке поверх беленой рубахи смотрится совсем уж жалко. Тем временем молодые люди склонили головы в почтительном приветствии.

– Как завещано богами, как говорю я: пусть день сменяет ночь, за зимой приходит весна, за летом осень, за выдохом вдох, за печалью радость, – произнесла Злата и впилась взглядом в Дрозда.

– Пусть будет так, будущая жрица! – парень порозовел лицом и несмело взглянул на девушку. Олеся споткнулась. Может остаться дома?

– Хорошо, что решила пойти с нами! – воскликнул Горислав. Олеся даже не сразу поняла, что парень обращается именно к ней. А когда поняла, то решила считать это добрым знаком и назад не поворачивать.


Деревья были украшены праздничными венками, сплетенными из разноцветных лент, на широких кряжистых пнях лежал хлеб – угощение для лесных обитателей, будь то звери или духи. Злата шла чуть впереди, громко смеялась и шутила, Дрозд и Карась внимали каждому ее слову. Олеся с Гориславом за их спинами болтали о безделице.

Через пролесок вышли на сельскую улицу и свернули на центральную площадь. Гуляние было в самом разгаре! В вывернутых мехом наружу одеждах плясал народ, рычали ряженные, изображая проснувшегося после долгой зимы медведя. Женщины-мастерицы на разные голоса расхваливали свою выпечку и раздавали желающим комы – ароматные хлеба из гороховой муки. Злата взяла один ком и, сделав маленький укус, отдала Дрозду.

– Попробуй и ты!

Олеся сжала зубы и отвернулась. Ее взгляд поймал седой старик, сидящий на перевернутой бочке. Он наклонился к мальчонке, примостившемуся рядом, и сказал:

– Запомни, мой мальчик, нет сущности опасней, чем женская…

– Почему, деда?

– Да потому, что женщина изменчива, как ветер по весне!

– И даже богиня Мира?..

– Тем более богиня! Знаешь ли ты, как появился на свет Ирган, владыка царства мертвых?

Мальчик помотал головой. Олеся подошла ближе, желая послушать. Старик взглянул на Олесю и кивнул, не противясь ее присутствию, потом начал свой рассказ:

– Это случилось в те далекие времена, когда на земле еще не было ночи. Боги и люди жили счастливо, не зная бед. У богини Миры и небесного отца Трога подрастали две прекрасные дочери: Олия и Яла. Пришло время, и богиня Мира вместе с дочерями отправилась на землю, дабы оставить дочерей своих помогать людям. Как ты знаешь, Яла стала покровительствовать земле, а Олия воде.

– Богиня Мира спускалась на землю? – разинул рот мальчишка.

– Конечно, спускалась, – терпеливо ответил старик, – И ходила среди людей, притворившись земной женщиной.

– Вот это да!

– А что случилось дальше? – не выдержала Олеся. Ее родители, конечно, чтили богов, но никогда их не обсуждали, считая это делом сомнительным. Тому и дочерей своих учили. Да только как удержаться от любопытства?..

– А дальше… – вздохнул старец, – Богиня Мира влюбилась в человека. И то был не простой человек, а самый первый на свете злой колдун, рожденный мертвой женщиной в середине зимы. Его звали Смол.

– Он околдовал богиню, чтобы она в него влюбилась? – спросил мальчик.

– Нет. Не возможно земному колдуну, пусть даже очень сильному, наложить заклятие на саму богиню!..

– Но тогда… Я не понимаю…

– Любовь женщины непостижима и крепка, – старик снова взглянул на Олесю.

– Но он же был злой… – промолвила девушка. Мужчина кивнул.

– Мира полюбила Смола так же сильно, как любила Трога. От этого союза родился Ирган. Когда Трог узнал о том, что случилось, он послал на землю страшные молнии и велел им убить Смола и его сына. Мира и Смол сумели спрятать Иргана в глубоком подземелье, но сами не спаслись. Смола пронзило молнией, а богиню Миру унесло обратно на небеса. И с тех пор день стал сменяться ночью, такой же черной, как тоска богини по злому колдуну.

Олеся поежилась и непроизвольно взглянула на небо. Ей никогда не приходило в голову, что боги тоже могут быть несчастны.

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке