Спустя два часа впереди показались зеленые вершины сопок.
– Это остров Ольхон, самый большой остров на Байкале! – возвестил Кувшинов. – А теперь мы повернем назад, и вы увидите незабываемое зрелище – горные вершины Хамар-Дабана, окрашенные закатом!
Действительно, спустя час из воды на юге стали выступать скалы. На некоторых из них лежал снег. В лучах заходящего солнца он окрасился в розовые, затем алые, а потом в багряные тона.
– Так вот почему ты задумал эту экскурсию вечером! – обратился Гуров к Кувшинову. – Чтобы показать нам горы во всем великолепии…
– Ты угадал! – смеясь, ответил хозяин. – Так сказать, показать товар лицом!
После прогулки последовало приглашение в сауну. Она у Кувшинова была отделана по последнему слову банной техники. Но главный прикол состоял в том, что гости, распаренные и разомлевшие от жары, могли выскочить из сауны и окунуться в заливчик с байкальской водой, специально оборудованный и отгороженный сеткой от остального озера. Вода, как и везде в Байкале, была ледяная, так что контраст получался впечатляющим.
Ну, а после бани последовали в столовую, где гостей ждал праздничный ужин. Тут уж кухарка Таня расстаралась на славу: на столе было и жаркое из рябчика, и различные блюда из сига и омуля, и грибы во всех видах, и другие закуски.
– Ну, первый пункт твоей программы, Константин, прошел на отлично! – заключил банкир Саенко, когда разлили по стопкам «по третьей». – Если так будет и дальше, то эта неделя пройдет – мы и заметить не успеем. Даже отдохнуть не удастся…
– Что ты хочешь этим сказать? – насторожился Кувшинов.
– Но ты же знаешь, что для меня лучший отдых – это возможность посидеть за полночь, расписать пульку, – объяснил банкир. – Без преферанса для меня отдыха не существует!
– Ох, уж этот твой преферанс! – воскликнула Настя Саенко. – Помню, приехали мы в Патайю. Замечательный отель, океан, пляж, песок белый… Смотрю, уже на вторые сутки мой муж начинает тосковать. Смотрит на все это великолепие как-то косо и заводит разговоры с отдыхающими – причем исключительно с мужчинами. А уже на следующий день они засели в курительной комнате – там в отеле имелась такая специальная комната для курильщиков – и начали расписывать свою пульку…
– И что, больше вы мужа до конца отдыха не видели? – поинтересовался Гуров.
– Ну, нет, не совсем, – улыбнулась Настя. (Гуров отметил, что улыбка у нее очень милая.) – За два дня до конца путевки муж очнулся от своей «карточной спячки», выполз из этой курительной комнаты…
– …и спросил: «А что, тут еще и море есть?» – под общий хохот закончил за нее Кувшинов.
– Да, примерно так, – кивнула Настя. – Мы даже успели съездить еще на одну экскурсию, в заброшенный город. Там было так красиво!
– Так ты должна была радоваться, что у тебя муж такой занятой! – заметила Елена Кувшинова, жена Виталия. – Можно было провести это время с пользой. Познакомиться с каким-нибудь интересным мужчинкой… – И она улыбнулась с таким видом, что всем стало понятно, что она бы использовала предоставленную возможность именно таким образом.
– Нет, я ни с кем не познакомилась, – смеясь, ответила Настя. – Разве что с одним старым буддийским монахом. Мы с ним разговорились…
– Странное знакомство для молодой женщины! – заметила Ксения. – Какая польза от стариков, тем более от монахов?
– Хватит подкалывать мою жену, – шутливо, но в то же время твердо произнес Сергей Саенко. – У нас с Настей полное взаимопонимание и доверие. Правда, золотце? – И он нежно обнял жену, а она прильнула к нему. Гуров отметил, как при этом скривилось лицо Ксении.
На следующее утро Кувшинов повел Гурова на вертолетную площадку – показывать машину. Здесь же был и механик Борис Бабченко. Он сел в кресло второго пилота, Гуров занял место за штурвалом, задал механику несколько вопросов, на которые тот быстро и точно ответил.
– Ну все, можно лететь, – заявил Лев, через несколько минут спустившись на землю. – Машина мне в общих чертах знакома. Хотя это французская модель, а я до сих пор летал в основном на наших, но отличия небольшие.
– Что ж, сразу после завтрака и полетите! – бодро заключил Кувшинов. – Пошли, Борис, тоже с нами позавтракаешь.
– Нет, я тут останусь, – ответил механик. – После поем.
– А что так? – удивился Кувшинов. – Ты, я знаю, в вопросах еды человек пунктуальный, у тебя все по расписанию.
– Я лучше за машиной пригляжу. Дозаправлю, если надо, масло проверю. Потом, если в полете что случится, с кого спросят в первую очередь? С меня. Так что я лучше тут побуду.
– Да что же может случиться? – удивился Кувшинов. – Ты что, Льву Ивановичу не доверяешь?
– Почему же, я вижу, что человек опытный. Но все равно лучше я здесь останусь.
Кувшинов только пожал плечами, и они вместе с Гуровым вернулись в дом. К этому времени все отдыхающие уже встали и начали стягиваться в столовую.
– Ах, как я вам завидую! – сказала Ирина Кувшинова, когда Таня подала завтрак, и все приступили к еде. – Шумак! Я дважды была в этом замечательном месте, и у меня остались самые чудесные воспоминания!
– Ну, не так уж там чудесно, – заметила ее дочь. – Куча ручейков, между которыми бегает толпа идиотов с выражением крайнего энтузиазма. И еще комары и мошка.
– Чего же ты тогда летишь? – спросила мать.
– Польза для здоровья там определенная есть, это отрицать нельзя, – ответила Ксения. – Вот за этим и лечу.
– Хорошо, вот увидим своими глазами, тогда и оценим, – примиряюще проговорил Гуров.
– Что-то у меня сегодня нет аппетита. – Виталий Кувшинов отодвинул тарелку и встал из-за стола. – Пойду, погуляю по берегу. Побеседую с нашим механиком насчет катера…
– Не побеседуешь, – сказал отец. – Борис остался у вертолета. Хочет еще раз все проверить перед отлетом.
– Вот как? – удивился Виталий. – Ну, значит, поговорю с ним позже…
Кувшинов-старший попросил Таню собрать им в дорогу «сухой паек», и теперь она вручила Гурову, как пилоту, объемистый пакет с разнообразной снедью.
– Это вам на весь день, – объяснил хозяин. – Вернетесь вы только поздно вечером. И лучше отправиться прямо сейчас.
Впрочем, никто и не собирался медлить, так что спустя несколько минут они снова встретились возле вертолета. Борис Бабченко, как и обещал, был здесь: что-то подвинчивал, протирал. Увидев участников экспедиции, он, не говоря ни слова, развернулся и пошел в усадьбу.
Гуров забрался в кресло пилота, Кувшинов сел рядом с ним, остальные участники экспедиции сели позади, и винтокрылая машина поднялась в воздух.
Когда вертолет набрал нужную высоту, Гуров взглянул на лежавшую перед ним карту и выбрал курс. Они шли на юго-запад, пересекая горные хребты. Проплыла внизу серебристая лента Селенги, потом пошли каменные отроги Хамар-Дабана.
– Сколько нам лететь? – поинтересовалась Настя Саенко.
– Если я правильно прочитал карту, около двух часов, – перекрывая шум винтов, ответил Кривобоков. – Может, чуть больше – это как Лев Иванович вести будет.
Гуров никогда не относил себя к асам летного дела. Но, как видно, управлял он вертолетом достаточно уверенно, потому что спустя два часа Ксения, неотрывно смотревшая вниз, воскликнула:
– Вот он! Прилетели!
Гуров тоже взглянул вниз и увидел видневшиеся среди тайги крыши избушек, и чуть в стороне – расчищенную площадку, предназначенную, очевидно, для посадки вертолетов.
Посадка прошла как обычно, и вскоре все шесть человек спустились на землю и стали озираться. Ксения в отсутствие отца действительно взяла на себя роль гида.
– Вон там жилые избы, – объясняла она. – А там, правее, долина целебных источников – главное, чем славится Шумак. Вон там, позади нас, баня. Она находится прямо на берегу реки Китой. А чуть подальше – родоновая купальня.
– Что, правда родоновая? – с недоверием произнесла Лена.
– Да, ученые проверяли, уровень родона достаточно высокий, – заверила Ксения. – Поэтому находиться в этой воде долго нельзя. Ну, подробности я потом объясню. А пока пойдемте, все внимательно осмотрим.