Выпивали они в саду у подруг или в соседнем доме, где жил Колян. А потом начинали петь. Или тягать пудовые гири. Или налаживать снасти для рыбалки. А утром ехали на рыбалку. И привозили оттуда кучу мелких окуньков и плотвичек, которые нужно было еще и чистить. А тетя Галя не могла. И с рыбой опять же приходилось возиться подругам.
Так было и этим утром. Было всего восемь утра, когда дядя Боря вернулся с рыбалки. Тетя Галя спала беспробудным сном. Став матерью троих детей, она научилась спать так, что ее не могли бы разбудить куранты, ударившие у нее под ухом, и танковая атака, и даже взрыв бомбы. Поэтому, потолкавшись без всякого результата возле тела храпящей супруги, дядя Боря явился с уловом к племяннице.
Был он при этом отвратительно бодр. И для восьми утра воскресного дня, на взгляд Леси, слишком уж инициативен.
– Ушицы можно сварить, – твердил он. – А тех, что покрупнее, то и зажарить. Или закоптить! Девчонки, у вас коптильня имеется? Нет? Ну, не беда! Мне Колян обещал дать! Сейчас я мигом к нему смотаюсь и принесу!
И он убежал. По пути он попытался войти к Кире, чтобы пожелать той доброго утра и сообщить о невиданно богатом улове, но, наткнувшись на заготовленную Кирой с вечера баррикаду, недолго потоптался под дверью, рассеянно толкая ее и явно не понимая, почему дверь не поддается. А потом махнул рукой и убежал.
Кира вздохнула с облегчением и приготовилась поспать еще часочек. Раньше чем через час дядя Боря от своего нового приятеля не возвращался никогда. Ну и что с того, что они расстались всего несколько минут назад? Все равно друзьям находилось о чем поговорить и чем заняться.
Однако на сей раз дядя Боря вернулся обратно подозрительно рано. Просто удивительно рано. Да еще и прибежал бегом. Один. И без коптильни.
– Дядя Боря! – удивилась Леся, обнаружив в дверях застывшего дядю Борю. – А вы это чего? А где коптильня?
– Понимаешь, Лесенька, не принес я ее! – растерянно отозвался дядька.
– А почему? Не нашли?
– Да я и не искал.
– Почему? Раздумали рыбку коптить?
Леся даже почувствовала разочарование. Копченую рыбку она любила. Просто обожала. А своя собственная копченая рыбка, да прямо с огонька, м-м-м… вкуснотища! Копченая рыбка могла примирить Лесю с ее дядей хоть на какое-то время.
Но дядя Боря выглядел каким-то жалким и растерянным одновременно.
– Не принес я коптилку, Лесенька! – повторил он, почему-то воровато оглядываясь по сторонам. – Да и Колян…
– Что с вашим другом?
– Не живой он, Лесенька!
В первый момент Леся не поняла, что говорит ей дядя.
– Не живой? – удивленно повторила она. – Спит, что ли? Напился? Пьян?
– Если бы, Лесенька! Так нет же! Не живой он! Совсем не живой! Мертвый!
– Мертвый! – ахнула девушка. – Но вы же с ним только что с рыбалки вернулись?
– Ну да. Вернулись. Я к нему еще в дом зашел, снасти помог занести. Лодку там резиновую, палатку, сапоги, плащи и…
– Дядя Боря! – перебила его Леся. – Где ваш друг?
– Так это… Там он. В доме. У себя.
– Живой?
– Мертвый!
– Пошли. Покажете!
И Леся решительно встала и, накинув на себя халатик, пошла к соседям. Разбираться с мертвым Коляном.
Но дяде Боре и его новому приятелю такой путь хождения друг к другу казался слишком длинным. И они отогнули несколько досок в смежном между их участками заборе, сделав себе подобие лаза. Вот через этот лаз сейчас и шмыгнула Леся на соседскую территорию.
Прежде она никогда не бывала тут. Как-то повода не было. Да и сосед, к которому в гости приехал Колян, никогда прежде тут не появлялся.