Грустный Митя вернулся домой. И тут произошло то событие, которого Тимкин так ждал. Пятый Знак Судьбы!
Мама привезла Митю и Машу домой, и ненадолго уехала с Диночкой в магазин, оставив Машу за старшую. Митя отправился в свою комнату, переоделся и подошел к окну. Багрово-красный закат обещал Тимкину последний Знак, Пятый. «Повелитель Стихий!» – восторженно подумал Митя, и у него даже перехватило дыхание от этой мысли. В следующее мгновение он услышал шкворчащий звук, и его нос уловил аппетитный запах чего-то жарящегося. Машка кашеварит.
Надо сказать, что Маша экспериментировала с едой всегда, везде и при всякой возможности. Вот и сейчас она взбила несколько яиц в миске и опрокинула на сковородку, где уже подрумянивались шампиньоны, ярко-желтую солнечную смесь.
Митя пришел на кухню.
– Маш! Дай пожевать чего-нибудь! – попросил он сестру.
– Сейчас яичница дожарится, – ответила Маша. – Последи за едой. Смотри, чтобы не пригорела, а я пока лук почищу.
Митя приблизился к плите и мечтательно зажмурился.
Очнулся он от истошного крика сестры:
– Митька, дурак! Горит! Смотри! Снимай! Снимай с огня!
– Что горит? Откуда снимать? Что снимать? – всполошился Тимкин.
– Сковородку снимай с огня! Быстрее!
Засуетившись и замешкавшись у плиты, Митя схватился за ручку сковороды и заорал дурным голосом:
– Горячо-о-о-о!
– Полотенце возьми, полотенце! Я бегу! – крикнула Маша из ванной комнаты, где она чистила лук, включив воду, чтобы не плакать от резкого запаха.
Она побежала к Мите и уронила на пол миску с луком. Тимкин в тот же самый момент ринулся к сестре за полотенцем, которое висело у нее на плече. Поскользнувшись на луке, Митя с диким грохотом рухнул, увлекая за собой Машу, полотенце и сковородку со сгоревшей яичницей. Масло жирной лужицей растеклось по полу, утопив обугленные грибы и яйца. Через несколько секунд Митя спросил слабым голосом:
– Маш! Ты жива?
– Жива! Только что мы теперь маме скажем? Они с Диночкой сейчас приедут, – заплакала Маша.
– Не плачь, Машка, – пробормотал Тимкин. – Это был Знак. Пятый. Последний. Я теперь – Повелитель Стихий!
– Дурак ты, а не Повелитель! – сестра заплакала еще громче.
Звук повернувшегося ключа в двери воодушевил Митю еще больше.
– Повелеваю навести порядок! – громко произнес он.
Через мгновение в кухню вбежали перепуганная мама и радостная Диночка.
– Что случилось? Все живы? Что у вас на полу? Почему всё в масле? Что это за черные угольки? – спрашивала мама, открывая окно и собирая с пола ошметки лука и грибов.
– Мама! – закричала Маша. – Это все из-за Митьки! Он вообразил себя Повелителем Стихий. Он Знак получил. Пятый.
– Понятно, – тихо произнесла мама и посмотрела на сына. – Думаю, что сейчас нам всем нужно прибраться на кухне, успокоиться и поесть. Давайте сделаем бутерброды.
Перед сном мама, как всегда, зашла в комнату к Мите пожелать спокойной ночи.
– Наверное, не нужно говорить тебе, сынок, о том, что в жизни все приходится делать самому, – сказала мама.
– Да, мамочка, – вздохнул Тимкин. – Ты права.
Когда она вышла из комнаты, Митя вылез из кровати и подошел к окну. Небо было черным-пречерным, и на нем – много-много звезд. «Тысячи, – подумал мальчик. – Или миллионы. А все-таки жаль, что не получилось. И ведь не хватило самую малость. Может быть, нужно было дождаться шестого Знака?» Митя стоял у окна и смотрел на звездное небо. «Как хорошо, что все только начинается!» – подумал он. И самая яркая звезда дружелюбно подмигнула ему.
История вторая. Первая любовь и школьный бал
Уже второй год Митя Тимкин не оставлял надежды завоевать сердце Али Аросевой – умницы и красавицы. Аля Аросева много читала, ее одежда всегда отличалась чистотой, ответы у доски – эрудированностью, а по выходным она часто ходила в театр вместе с мамой. Митя Тимкин был полной противоположностью – в меру неряшлив, он мало читал, у доски откровенно «плавал», а по выходным катался на велосипеде. Все это называлось взрослым словом «мезальянс».
Мечты о дружбе с Алей уже давно стали для Тимкина недостижимой мечтой. Конечно, Аля Аросева не подозревала о том, что ею грезит Митя Тимкин, а если бы она это и узнала, ничем обнадеживающим для Мити это не закончилось бы, потому что за Алей еще с первого класса, ухлестывал Сережка Птицын, первый ученик класса.
Шел октябрь, и в школе готовились к осеннему балу, ежегодному и всеми любимому. Девочки придумывали новые наряды, разучивали танцы, мальчики упражнялись в остроумии, чтобы завоевать сердца дам. Митя Тимкин решил, что общешкольный бал – это прекрасный повод для того, чтобы Аля Аросева наконец-то обратила на него внимание.
– Мамочка, ты когда-нибудь любила? – как-то вечером спросил Митя маму, которая, как всегда, пришла пожелать ему спокойной ночи.
– Да, сынок, – ответила мама, – конечно. Любила и люблю твоего папу!
– Вот и я люблю! – вздохнул Тимкин.
Утром он долго собирался, крутился перед зеркалом и никак не мог пригладить упрямый хохолок, торчащий на макушке. «Митька! Давай быстрее! Что ты там возишься? Ты не один!» – периодически вскрикивала Маша: она никак не могла попасть в ванную комнату и они опаздывали. Когда Тимкин наконец-то вышел, Маша прыснула от смеха:
– Митька! Ты что, заболел? Зачем ты надел пиджак? У нас же сегодня «Веселые старты»!
– Ну и что! – гордо сказал Митя. – В пиджаке я смотрюсь солиднее!
– А оранжевые носки в полоску прилагались к пиджаку? – продолжала веселиться Маша.
– Отстань! – разозлился Тимкин. – На себя посмотри! Еле запихнула себя в эту юбку! Бока вылезают!
В школе Тимкин произвел эффект разорвавшейся бомбы.
– Ну, Тимкин! Ну ты дал! – говорили мальчики, проходя мимо. – Пиджак дашь поносить?
Митя хотел им ответить, но тут заметил Алю Аросеву. Она шла по коридору, едва касаясь пола, в легких туфельках. Ее идеально заплетенные косички с бантиками тихонько подрагивали в такт шагам.
– Ох! – выдохнул Тимкин, и его лицо приняло вид настолько глупый, насколько это возможно при острой влюбленности.
– Тимкин, – сказал Аля, проходя мимо, – пиджак дашь поносить?
Митя открыл рот, чтобы ответить, но Аросева уже удалилась.
«Ничего, – подумал Тимкин, – впереди бал! Она еще не знает, КАК я танцую. Ой! Но ведь я совсем не умею танцевать! Что же делать?» Митя кинулся к учительнице:
– Людмила Феликсовна! Можно я приду сегодня на репетицию после уроков?
– Тимкин! Ты? На репетицию? – удивилась Людмила Феликсовна. – Конечно, приходи! Просто раньше тебя совсем не интересовали танцы.
– Времена меняются и люди тоже, – глубокомысленно заявил Тимкин и хитро посмотрел на учительницу.
Репетиция бала и уроки танцев проходили в актовом зале и вела их учительница музыки Ирина Константиновна.
– Заходи, Тимкин! – кивнула она. – Присоединяйся! И-и-и, начали! Раз, два, три! Раз, два, три! Слушаем музыку! Не сбиваемся с ритма! Тимкин, ну что ты стоишь, как эскимо на палочке? Двигайся! Лови темп!
– «Лови темп»! – буркнул Митя. – А как его поймать? Хвоста ведь у него нет!
– Тимкин, сейчас я тебе пару найду! – объявила Ирина Константиновна и подвела к Мите Лену Пенкину из второго «Б».
Пенкина была выше Тимкина на голову, она посещала секцию джиу-джитсу и ее бицепсам мог позавидовать любой старшеклассник. Лена часто ездила на соревнования и неизменно привозила для школы блестящие медали и глянцевые почетные грамоты.
– Ну, Тимкин, – зловеще произнесла она, – повальсируем?
– П-пожалуй, – выдавил Митя и заглянул в глаза Пенкиной.
Ирина Константиновна бодро скомандовала:
– И-и-и! Раз, два, три!
Лена Пенкина, легко подхватив Тимкина, закружилась с ним по паркету. Перед глазами Мити, медленно вращаясь, поплыл актовый зал, танцующие слились в одно целое.
– Полегче, Пенкина! – очнулся он. – Немедленно поставь меня!
– Ой, тоже мне, кавалер, – недовольно протянула Пенкина. – Получше тебя есть! Ирина Константиновна! Тимкину медведь на ухо наступил! Он мне ноги отдавил.