Немного придя в себя, Мэри снова попыталась восстановить в памяти кошмарную поездку в "скорой" и операцию, когда ей пришлось резать скальпелем горло собственного мужа. Все вместе казалось каким-то диким бредом, хотя Мэри и понимала - Нат умер и ничего другого ей не остается. Грег - тот наверняка решил, что она спятила от горя. Мэри и самой казалось, что с головой у нее, наверное, не все в порядке, однако она твердо знала: ей необходимо сделать этот шаг, каким бы безумным он ни казался, иначе вся ее дальнейшая жизнь утратит всякий смысл.
Потом Мэри услышала какой-то посторонний звук. Кто-то поворачивал и тряс ручку задней двери, пытаясь войти. В голове у Мэри вдруг сделалось пусто-пусто; она хотела, но не могла сдвинуться с места. "Ну открывай же, - велела она себе. - Так делают все нормальные люди - они открывают, когда кто-то хочет войти". Словно во сне, она сделала шаг, другой, потом спустилась на первый этаж. За стеклянной дверью она увидела темный силуэт. Солнце светило пришельцу в спину, и она не могла рассмотреть его лица.
- Нат?.. - растерянно спросила она.
- Мэри?
- Нат, это ты?..
- Мэри? Нет, это не Нат. Это я, Мартин. Мартин Рэндо. Ты меня помнишь? В Гарварде я жил с Натом в одной комнате.
Разочарование, которое испытала Мэри, поняв, что это не Нат, было таким глубоким, что она едва не упала. Вместе с тем она отлично понимала, как глупо рассчитывать, что ее муж может восстать из мертвых и вернуться. Злясь на себя за подобные мысли, Мэри молча отперла замок и, повернувшись, медленно пошла к лестнице, чтобы вернуться наверх.
- Ты что, совсем одна? - спросил Мартин, идя следом за ней.
Идиотский вопрос. Настолько идиотский, что Мэри готова была выцарапать Мартину его крошечные, близко поставленные глазки. Из всех однокашников Ната он был, наверное, наименее любимым и уважаемым. И то, что именно Мартин первым приехал выразить свои соболезнования, казалось самым настоящим оскорблением памяти мужа.
- Пока одна, - машинально ответила Мэри. - Кажется, сегодня должна прилететь моя сестра. И отец, - добавила она, продолжая недоумевать.
- Ты что-нибудь ела?
Мэри только наклонила голову. Слова буквально застревали у нее в горле. Краем глаза она заметила в руке Мартина пластиковый пакет, в котором лежали кофе и булочки. Булочки Мартин выложил на тарелку, а кофе протянул ей.
- Я подумал, что тебе может что-то понадобиться. Какие-нибудь лекарства, еще что-нибудь… - нерешительно проговорил он, но Мэри только покачала головой. Милосердие, сострадание вовсе не в характере Мартина. Даже сейчас он не знал толком, как себя вести.
- Я читал о синдроме отказа от пароксетина. Этот вопрос изучали в Морристауне. Четверо новорожденных с наркотизирующим энтероколитом…
- Я видела это сообщение, - перебила Мэри. - Но я не хочу принимать никакие сильнодействующие лекарства.
- Я так и подумал, - кивнул Мартин. - И все-таки я привез тебе тайленол, - добавил он, криво улыбаясь, и протянул ей флакон с лекарством, но Мэри его не взяла.
- Это на случай, если тебя мучает головная боль.
"Превосходная идея! - подумала Мэри. - Заглушить головную боль, чтобы ничто не отвлекало меня от моего горя!"
- Ты хотя бы немного спала?
- Не знаю; кажется, спала.
Мартин опустился рядом с ней на колени, и Мэри обратила внимание на его бледную, усыпанную веснушками кожу, которая казалась особенно туго натянутой на крупном носу и широких, мясистых губах. Совсем не красивый, с рыжеватыми, начинающими редеть волосами, Мартин все же выглядел намного моложе всех своих бывших однокашников. Даже сейчас он напоминал озабоченного студента-старшекурсника, а ведь ему уже за сорок. Мэри не сомневалась, что Мартин заметил кровавые пятна у нее на блузке. Он, однако, ничего не сказал, и она снова спросила себя, зачем он пришел.
- Ты знаешь, кто… кто это сделал? - задал Мартин еще один дурацкий вопрос.
- Конечно нет, - с горечью ответила Мэри. Уши у нее были словно забиты ватой, и собственный голос показался ей незнакомым и чужим.
- Но полиция хоть что-то делает?
- Вероятно.
- Ладно, я позвоню в участок, подтолкну их немного. К тому же у меня там знакомые. Этого негодяя непременно нужно поймать!
- Не звони, - неожиданно сказала Мэри.
- Почему?
Мэри вдруг поняла, что не верит Мартину ни на йоту.
- Спасибо, но этим делом уже занимается мой адвокат.
- Понятно. И все-таки я считаю, что этого парня обязательно нужно арестовать. Ну-ка, выпей еще… - добавил он, указывая на чашку с кофе.
Мэри послушно отпила еще глоток.
Из всех товарищей и коллег Ната Мартин Рэндо, пожалуй, единственный, о ком можно было сразу сказать - его ждет блестящая деловая карьера. И действительно, сразу после своего переезда в Калифорнию Мартин круто пошел в гору. Он чуть не по себестоимости скупал мелкие фирмочки, подвизавшиеся на поприще современных биотехнологий, оплачивая их производственные издержки из бездонного колодца правительственных грантов и частных фондов. Однажды Мэри тоже обратилась к нему с просьбой о финансировании небольшого проекта, но Мартин ей отказал, причем, похоже, извлек из своего отказа массу удовольствия. После этого случая Мэри не хотелось иметь с ним никаких дел.
Это была ее последняя сознательная мысль. Потом в голове у нее все поплыло. Словно сквозь туман Мэри видела, как чашка с остатками кофе выскользнула у нее из пальцев и покатилась по полу, расплескивая коричневую жижу. Уже засыпая, она чувствовала, как Мартин поднял ее и, поддерживая под руки, помог спуститься вниз, где находилась ее спальня.
*
Мэри спала крепко, и все же она готова была поклясться, что в какой-то момент кто-то вошел в спальню и принялся рыться в ее вещах. Она хотела приподняться, крикнуть, но сил не хватило, и Мэри просто перевернулась на другой бок и заснула снова.
Когда она наконец очнулась, за окнами было уже совсем темно. Сверху, из кухни, доносились шаги нескольких человек. Некоторое время Мэри лежала неподвижно, не в силах пошевелиться от страха, но потом разобрала несколько женских голосов. Спустя еще какое-то время дверь в ее спальню отворилась, и внутрь заглянула Кейт - одна из самых близких подруг Мэри. За ней в комнату вошли Миранда, Карл и Боб.
- А Мартин еще здесь? - спросила Мэри. - Мартин Рэндо?
- Рэндо?! Черт побери, нет! А он разве заходил? - проговорил Карл, не скрывая своего отвращения. - Так значит, это он оставил дверь черного хода открытой?!
- Наверное… А она была открыта?
- Конечно, иначе как бы мы вошли? Что ему от тебя понадобилось?
- Не знаю. Он сказал, что хотел помочь.
- Знаем мы его "помощь"!
- Слушай, Мэри… - вмешалась Кейт, и в ее глазах заблестели слезы. - Мы пришли, чтобы… В общем, в самое ближайшее время тебе нужно будет сделать очень многое. И если ты не возражаешь, мы могли бы взять часть твоих забот на себя. Вот, Боб готов, э-э… - Она не договорила.
- Ну говори же!.. - подбодрила ее Мэри.
- Боб готов заняться организацией похорон.
Казалось, весь дом Мэри в мгновение ока оказался наполнен друзьями. Они образовали как бы живой барьер между ней и внешним миром. "Не волнуйся, мы об этом позаботимся", - говорили они каждый раз, когда Мэри, бродившая по дому точно сомнамбула, вдруг спохватывалась и пыталась что-нибудь предпринять. Особенно ей запомнился приезд доктора Альберта Нойеса, который появился настолько неожиданно, что в первое мгновение Мэри даже показалось - он ей пригрезился. Альберт Нойес принимал самое активное участие в работе группы "Врачи за Справедливость". Большую часть времени он проводил в Вашингтоне, где пытался лоббировать интересы движения, и Мэри уважала его за преданность идее реформирования здравоохранения.
Обняв ее за плечи, Альберт Нойес наклонился, чтобы поцеловать ее, и Мэри увидела совсем рядом длинный аристократический нос, который выглядел особенно внушительно на его узком, практически лишенном подбородка лице. Внешне он был очень похож на белую мышь с вытянутым рыльцем и красными глазками. Очевидно, Альберт тоже плакал.
- Спасибо, что приехал, Альберт, - проговорила она, сжимая его руку.
- Можешь на меня рассчитывать, - ответил он. - Сделаю все, что в моих силах.
- Спасибо… - повторила она.
Нахмурившись, Альберт прошептал ей в самое ухо:
- Нат не говорил тебе, над чем он работал в последнее время?
- Он никогда ничего мне не рассказывал.
- Ты не знаешь, он не оставлял дома, в машине или в своем кабинете каких-нибудь записей, дискет или компьютерных дисков?
- Даже не знаю. Наверное, нет. А что?
- Прости, Мэри, но мне необходимо осмотреть вашу машину.
- Ее, наверное, забрала полиция.
- Вот как? - Его лицо сделалось обеспокоенным.
- Послушай, Альби, почему ты задаешь мне все эти вопросы?! - спросила Мэри, борясь с подступающей паникой.
- Я… Я не могу ничего объяснить тебе прямо сейчас. - Альберт Нойес страдальчески сморщился - очевидно, ему было трудно отказывать ей, когда она в таком отчаянии. - Когда-нибудь я расскажу… все расскажу, но не сейчас… По многим причинам это невозможно. Тебе придется просто довериться мне, понимаешь?
Мэри не успела ничего ответить. К ней подошла Кейт, державшая в руках телефон на длинном шнуре.
- Это тебя. Он очень настаивает…
- Кто это?
- Мартин Рэндо.
При звуке этого имени доктор Альберт Нойес заметно побледнел и попятился. Мэри поднесла трубку к уху:
- Мартин? Ты забыл закрыть за собой дверь.
- Извини, иногда я бываю довольно рассеян. Как ты? Мне показалось - тебе очень нужно как следует выспаться.