– Дядя Витя… в смысле, Виктор Станиславович… говорил по телефону с кем-то. И я слышала, как он сказал примерно такие слова: «…Кирка будет мне обо всем сообщать. А если что не так, то придется пойти на крайние меры».
Степан задумался. В ее словах и впрямь могла оказаться правда…
Но когда он создал Ассоциацию предпринимателей малого и среднего бизнеса, АСТАП, – вот тут и начались игры нешуточные. Он создавал ее не только чтобы налоги скостить, – он и в самом деле хотел, болван, объединить молодых и инициативных ребят, чтобы вместе противостоять нахлебникам… А вышло так, что он лишь еще больше вляпался. Тут же повылезло сыто-гладкое чиновничье мурло. Это был совсем новый для него тип обложения оброком, куда более изощренный, чем рэкет девяностых! Одним хотелось постик у Степана в ассоциации (задарма зарплату получать!); другим хотелось ма-а-аленькую фирмочку, фирмаську такую крохотную, под крылом ассоциации открыть. Отказать им нельзя было никак, – он же не самоубийца, чтобы на красный ехать!
С другой стороны, все равно кто-нибудь бы насел, – охотников за чужим добром много! А эти хотя бы бизнес его не трогали и даже служили в некотором роде гарантией, что другие не тронут…
И сколько за эти годы левых денег прокатилось через счета их фирмасек, сколько осело в офшорах! Вроде тапки для безногих инвалидов продавали, а выручали миллионы, чудеса!
Степан чудесам этим знал цену. Хорошо знал, потому и молчал. Делал вид, что не понимает, и старался не интересоваться, не вникать. Любопытство в таких вещах и в самом деле могло оказаться смертельно опасным…
– Ладно, Кира. Я оценил твой жест. Если я правильно тебя понял, то мы оба под колпаком. Так?
– Так, – горестно согласилась она, отчего-то натягивая короткое платье на коленки.
– В таком случае я тебе предлагаю вот что… Давай делать вид, что ты преуспела, Мата Хари, и меня соблазнила. И мы стали любовниками. Таким образом, ты сможешь заверить Дранковского, что выполнила его задание… Ну и я, конечно, буду тебе признателен за информацию с той стороны.
– Хорошо, насчет вида я согласна, но только вид! Если честно, мне совсем не понравилось с вами в постели!
Это ей не понравилось??? Все наоборот, это ЕМУ не понравилось!
Уязвленный, он не удержался, глупо спросил:
– Это отчего же?
– У вас никакой фантазии нет. Вы лежите как бревно и ждете, чтобы женщина вас обслуживала. А я не гейша, чтобы вас ублажать.
Это он как бревно?! Это же ОНА!!!
– И потом, если честно… У вас тело слишком жирное. Вы за собой не следите, лишний вес, вон на боках складки, и живот выпирает, и задницу себе наели… Неэстетично.
Это у него тело неэстетичное? Это же у НЕЕ! Все наоборот!!!
Степан был так оскорблен, что даже не нашелся, что ответить с ходу. Взяв себя в руки, он через некоторое время проговорил небрежно:
– Все в мире относительно. По мне, так твоя худоба неэстетична, и твои переразвитые мускулы, и… Если уж про задницу, так у тебя ее вообще нет!
Кира вытаращила на него глаза от удивления, Степан был доволен. Небось никто ей до сих пор правды не говорил!
Но она быстро нашлась:
– Вот и отлично! Нам не придется друг на друга обижаться, раз мы друг другу не нравимся. Будем вместе делать вид.
Тот, кто шил эти тюремные костюмы, вряд ли создавал их по вдохновению. У него изредка получались шедевры, иногда просто добротные вещи, но дальше дизайнер, видать, отдыхал: лепил наскоро, тяп-ляп, руки-ноги приставил абы лишь бы… Халтурщик! Сколько людей маются из-за его недобросовестности!
Но тем более обидно, когда сей неведомый дизайнер выдал тебе красивую внешность, приучил тебя к ней, а потом принялся отнимать собственный дар! Да не так, как у Золушки, с боем часов – бальное платье в замызганную одежду замарашки.