Приготовили, стоим, варежки разинули. А они хоть бы хны. Летают.
– Ну! – наваливаются на Серегу слушатели.
– Гну, – сопит тот. – Полчаса так стояли, а потом снизу поднялся начальник РТС* и сунул «кэпу» какую-то бумажку. Тот прочел и приказал нам тащить трубу вниз.
– Жалко, – разочаровано протянул кто-то. – Надо было того, шмальнуть.
– Хорошо бы, – соглашается Серега. – Для полноты ощущений.
Потом на переборке щелкает «каштан», и голос вахтенного офицера объявляет, что личному составу разрешен выход наверх.
Кают-компания пустеет, и все рысят в сторону центрального, побыстрее увидеть таинственные шары.
Но не тут-то было. Выход наверх разрешают только по трое.
– И что б мне там было тихо, – внушительно озирает любопытных помощник командира.
– Пять минут поглядели и вниз. Ясно?
– Точно так, ясно – вякаем мы, первая тройка поочередно исчезает в люке, а остальные изгоняются на среднюю палубу.
Томительно тянутся минуты и все нервничают – а вдруг улетят, и мы ничего не увидим?
Наконец появляются воняющие табаком счастливцы, и мы спрашиваем, – ну как?
– Летают мля, – восхищенно пучит глаза Димка Улямаем. – Оранжевые такие, вроде маленьких солнц..
– Ага, летают, – подтверждает Витька Печенкин. – И вроде как живые.
– Живые?! – ошарашено переглядываемся мы и нетерпеливо сучим ногами.
– Следующие пошли! – доносится сверху, и мы с Серегой Антоненко и Славкой Гордеевым звеним вверх по крутому трапу.
Потом десять метров вертикальной шахты, полумрак рубки со льющимися сверху золотистыми лучами и мы приникаем к плексигласу иллюминаторов.
– Где, где они, ты видишь? – сопит у меня над ухом Славка.
Впереди бескрайняя синь моря, вверху небо, с плывущими по нему перистыми облаками и больше ничего.
– Да вон же они, вон! – громко шепчет глазастый Серега, и мы бросаемся к нему.
Слева по борту, метрах в трехстах, в небе, в сторону кормы, плывут два пульсирующих, ярко – оранжевых шара. Они действительно чем-то похожи на солнце, только маленькие.
– Удаление четыреста метров, – доносится с мостика чей-то голос, и мы до боли выворачиваем шеи.
Через несколько секунд таинственная пара исчезает из поля зрения, и перед глазами только небо.
– Фантастика, – восхищенно тянет Славка, а мы с Серегой с тоской взираем на мостик. Нам бы туда, да кто пустит!
Увиденное вызывает острое желание закурить, что мы и делаем.
– Так, время вышло! – возникает в проеме мостика лицо боцмана и, напиваясь на ходу дымом, мы шаркаем тапочками в сторону люка.
– Ну, как, видели? – встречают нас внизу страждущие.
– Видели, – киваем мы. И расходимся по отсекам.
Спустя несколько часов, за вечерним чаем, макая сушки в блюдца с медом и прихлебывая из горячих кружек, мы обсуждаем увиденное и дивимся непознаваемости мира.
Что это было? Почему, откуда и зачем?
Последний берег
Пронзительно взвыв сиреной, белоснежная «Комета» плавно подошла к причалу, стоящие на ее носу и корме матросы ловко набросили на кнехты капроновые концы, затем был подан трап, и с судна, оживленно переговариваясь, сошла группа военных моряков.
Парни были облачены в форму «три» первого срока, многие со старшинскими лычками, и все с чемоданами в руках.
На флоте шла очередная демобилизация.
Спустя некоторое время, уволенные в запас, широко шагая и паруся клешами, черно-синей группой подошли к зданию железнодорожного вокзала, увенчанному куполом со шпилем, составили чемоданы у стены и дружно задымили сигаретами.
– Непривычно как-то, кореша, – с интересом оглядываясь по сторонам, сдвинул на затылок щегольскую, с длинными муаровыми лентами и тисненой золотом надписью «Северный флот» бескозырку, здоровенный главный старшина с рыжим чубом.
– Ага, отвыкли мы от гражданки, – поддержал его стоящий рядом усатый крепыш с гитарой, провожая взглядом двух длинноногих девчонок, проходящих рядом. – Гляди, братва, какие цыпы!
– Цыпы че надо, – сразу же отозвались несколько голосов, и вся группа приосанилась.
– Так может того, отметим последний сход на берег? – хлопнул себя по шее тыльной стороной ладони похожий на Паганеля старший матрос. – Как – никак, три года оттабанили.
Остальные весело согласились, подхватили свои чемоданы, и вся группа направилась в задание вокзала.
В это погожее майское утро он был еще немноголюдным, матросские каблуки звонко цокали по бетонному полу, нарушая сон прикорнувших в зале ожидания пассажиров.
Однако уже открывшийся буфет огорчил парней отсутствием в нем чего-либо горячительного, станционный ресторан был закрыт, и недовольно брюзжа, группа направилась к выходу.
– Ну, так че? – снова пробубнил Паганель, когда все вышли из-под сводов вокзала и стали озирать окрестности. – Может сдадим шматье в камеру хранения и рванем в город? До поезда еще целых три часа.
– Лично я пас, – чуть подумав, заявил главстаршина. – Тем более, что в Мурманске бывал. Большая казарма.
– Точно, – поддержали его несколько голосов. – К тому же там сейчас патрулей, как собак нерезаных.
– А у м-меня прет-тложение, – сказал блондинистый старшина 1 статьи. – Айт-та вон тут-та, – кивнул он в сторону привокзального сквера. – Там посидим на сол-лнышке, а пару р-репят отправим в гор-рот, пускай чего-н-нибудь прит-таранят.
– Во-во, Айво, точно! – радостно оживились остальные, и вся группа целеустремленно зашагала к скверу.
Там моряки облюбовали одну из скамеек, в их руках зашелестели полученные при увольнении новенькие рубли и трешки, и вскоре два добровольца, прихватив с собой пустой «сидор», шустро зарысили к расположенной рядом с вокзалом автобусной остановке.
– Ну, а мы пока музычку послушаем, – щелкнул кнопкой портативного «Дельфина» один из моряков, и с ближайшего дерева сорвалась стайка воробьев.
хрипло заорал всенародно любимый бард, и всем стало весело.
– Вот и я так, – мечтательно прищурил глаза хозяин магнитофона. – Приеду к себе в Иваново, неделю гулять буду. Тем более что девчат у нас море.
– Поскольку тема интересная, завязывается оживленный треп, и все радостно гогочут.
В самый его разгар в дальнем конце сквера появляются три фигуры и, шагая в ногу, направляются в их сторону.
– А вот и патруль, – метко цикает слюной в урну Паганель, и все головы поворачиваются в ту сторону.
– Может пригласить их с нами бухнуть? – задумчиво гудит главный старшина. – На прощание, так сказать.
– Го-го-го! Га-га-га! – весело заржали остальные. – С патрулями? На прощание? Здорово!
Тем не менее, когда сухопутный капитан и сопровождающие его два сержанта подходят к скамейке, все встают и изображают строевую стойку.
– Так, кто тут у вас старший? – ответив на приветствие, оглядел группу капитан.
– А у нас теперь того, старших нету, – задорно вякнул владелец «Дельфина». – Мы, товарищ капитан, уволены в запас.
– Ясно, – последовал ответ. – Документы.
Моряки полезли в карманы клешей, и офицер просмотрел военные билеты.
– Ну что же, документы в порядке, – констатировал он, поочередно возвращая их парням.
– Во сколько поезд?
– В 11.30. Едем до Ленинграда.
– Ну что же, доброго вам пути, – кивнул начальник патруля. – Только не вздумайте поддать. Понятно?
– Как можно? – раздалось сразу же несколько голосов. – Обижаете, товарищ капитан!
– Вас обидишь, – хмыкнул офицер, и вся тройка последовала дальше.
прохрипел очередной куплет бард, все, снова уселись на скамейку и продолжили столь интересную тему.
А спустя полчаса из города на очередном автобусе подъехали довольные «гонцы», с изрядно располневшим «сидором», в расположенном неподалеку киоске моряки купили два пакета горячих чебуреков, и зажатые в их руках бутылки, глухо звякнули друг о друга.
– Ну че, айда на вокзал? – предложил усатый крепыш, когда вино было выпито а чебуреки съедены. – Людей посмотрим, себя покажем.
– Айда, – заухмылялись парни. – Хорошо все-таки на гражданке!
Вокзал встретил их многолюдьем, гнусавым лаем репродуктора, сообщавшим о прибытии очередного поезда и бестолковой суетой пассажиров.