– Я сюда приходила пыль обмести, котел протопить и прочее. Это только кажется, что в особняке лучше, чем в городе, жить, на самом деле в московской квартире спокойнее. Во всяком случае, самой топить не надо, об этом ДЭЗ подумает. В деревне, даже в современном коттедже, хлопот навалом: зимой крышу почисти, сосульки сбей, снег на территории раскидай, а еще то забор поправь, то гнилое дерево спили… Пока мамочка жива была, я ее с собой сюда брала. Работу выполню, кофеек сварю, сядем на терраске – благодать. Только расслабимся, Ирина как заорет: «Леонид, ты почему не делаешь то, что я велела? Никита, ступай в дом, простудишься!» Ну и так далее. Не захочешь, а выучишь все имена и сообразишь, кто у них в доме царь‑император. Интересно, на какие шиши Владыкины так хорошо живут, а? И вот еще никак в толк не возьму: чего это у Ирки дети нигде не учатся и не работают? Раньше они в школу ездили, но не каждый день, как все. Никите сейчас лет восемнадцать, Олесе столько же, они близнецы, я говорила. Только брат с сестрой не очень похожи. Вы пейте кофеек‑то, остынет.
Я машинально отхлебнула капучино, вскочила и бросилась к мойке.
– Не понравился? – расстроилась Светлана.
Я выплюнула невообразимую гадость.
– Отвратительнее ничего в жизни не пробовала. Из чего вы эту дрянь сварили?
– Вон из той баночки, что вы из магазина принесли, порошок черпанула, – объяснила домработница. – Сахарку из коробочки добавила, сливочки взбила. Может, пересластила? Положила четыре ложечки с верхом. Меня так в Милане бармен Джейкоб научил, а он толк в кофе знал!
Я посмотрела на красно‑голубую жестянку с надписью «Мука».
– Сахар оттуда брали?
– На буковки внимания не обращайте, – захихикала Света. – Песочку много уходит, а крупчатки чуть, я не пеку торты, и вы к плите не подходите. Зачем тогда в доме мука? Банка для сахара.
Откинув крышку, я взяла щепотку белого порошка и попробовала его.
– Это сода!
Домработница обомлела, а я вздохнула:
– Пищевая сода в хозяйстве вещь полезная, но четыре ложечки с верхом на чашку кофе не улучшили его вкус.
– Нет, там сахар, – заспорила Светлана.
Я сунула ей в руки жестянку.
– Проверьте.
– Странно, – забубнила спустя пару мгновений она, – откуда содочка там взялась?
– Кто‑то ее туда насыпал, – логично предположила я. – Уверена, не сама она из магазина притопала.
– Нет, – уперлась домработница, – не так.
– Что именно не так? – снова вздохнула я.
Я общаюсь со Светланой всего неделю, но уже успела понять: она не умеет признавать свои ошибки. Если даже конкретно указать ей на косяк, домработница моментально находит массу оправданий, и у меня возникает ощущение, что я – этакая злобная Салтычиха, тиранящая несчастную прислугу, вынужденную горбатиться на меня за гроши.
– Что означает ваше «нет»? – задала я уточняющий вопрос. – «Нет, в коробке не сода»? «Нет, никто не насыпал соду в жестянку»? Или: «Нет, порошок самолично проник в емкость, предназначенную для другого продукта»?
– Нет, – упрямо повторила Света. – В смысле, я отлично помню, что в «Муке» был сахар. Если его там нет, то куда он подевался?
Я стала поднимать крышки остальных коробок.
– Нашла! Песок в «Какао».