– Жив, дорогой! Не плачь, сейчас трактор будет, сейчас все будет!
– Молчи, Вагран. Уважаемый, как ты себя чувствуешь?
– Голова болит…
– Конечно, болит! Такая авария страшная, дорогой! Сейчас к доктору поедем! Все вылечим!
– Молчи, Вагран. Уважаемый, как тебя зовут?
– Андрей Юрьевич Рудомаха, следователь… Бывший.
– Как бывший? Кто тебя бывшим сделал?! У меня племянник в Ростове, в прокуратуре! Мы тебя главным следователем сделаем, дорогой!
– Молчи, Вагран. Андрей Юрьевич, сейчас трактор приедет, твою машину на колеса поставит, скотину эту на него погрузим и я тебя к врачу отвезу. Тут недалеко ехать.
– Спасибо. Откуда здесь страус?
– Это армянский страус, дорогой! Смотри какое перо! А ляжки, ляжки! Только у нас такие страусы!
– Молчи, Вагран. С фермы сбежал. Ферма здесь страусиная недалеко. Мы, с Ваграном – погоня. Хорошо, что успели дорезать теплого – мясо не пропало.
– Мясо, дорогой, пальчики оближешь! Для тебя шашлык из страуса сейчас буду делать! Такой шашлык! Такое вино! Что доктор, Вагран тебя на ноги поставит, на двадцать лет больше жить будешь!
– Молчи, Вагран. Встать сможешь, Андрей Юрьевич? Вон трактор уже идет. Ты куда ехал, расскажи.
.14
Люди считают себя источниками мнений и идей, но всегда являются только носителями заложенного извне. Не генерирует человек ничего из себя, только выбирает для себя. Именно тот или иной выбор говорит о величии или о ничтожестве каждого конкретного человека.
Девясил замерз. Рваное одеяло не грело, а дрова собирать было уже темно. Посвященные высших степеней на связь не вышли. Были звуки, но волхв сильно подозревал, что это звуки леса. Река шумела. Девясил знал, что боровики можно есть сырыми, и съел два гриба. Без соли было не вкусно.
Простые стихии затаились и не выказывали себя, а неведомое приближалось. Волхв осязал шорох судьбы. Наваливалось извне нечто непреодолимое, неотвратимое. Такое, что если не сможешь отвернуться, не одолеешь. А как тут отвернешься, если оно уже входит. И ты заперт в каменной волхоловке.
Нечто вошло в форме черного человека в остроконечной шапочке. Черный человек повел носом и пронзил горящими глазами дрожащего в углу Девясила:
– Мерзнешь бес? В аду теплее? Так и сгинь, – и монах осенил угол троеперстным крестом.
– Не сгинул? Значит Богом попущено тебе, меня этой ночью смущать, свинорыльце?
– Ом! Мани! Падме! Хум!
– Как тебя зовут, мне без разницы.
Монах встал на колени перед процарапанным в камне над ложем восьмиконечным крестиком.
– Не лобзание Тебе приношу, яко Иуда, но как разбойник исповедую Тя. Помяни мя Господи во царствии Твоем.
И монах со своего самодельного жизненного креста стал каяться распятому людьми Богу. Он плакал, бился головой о землю и признавался в таких грехах, что у Девясила волосы на голове дыбом вставали. Волхв пребывал на грани обморока. Черный человек оказался омерзительным чудовищем из антимира.
Невыносимое продолжалось всю ночь. Принеся Богу покаяние, монах стал петь славу. Будь Девясил святоотчески образован, он бы узнал многое, но тьма невежества, потому и тьма, что в ней ничего не видать.
Справедливости ради необходимо заметить, что православные каноноведы осудили бы беглого монаха за то, что он мешает в кучу куски литургии, акафисты и псалмы. Того хуже, то и дело сбивается на покаянный плач собственного сочинения. Недоговорив пол слова, вдруг падает головой в пол и вообще, читает не монотонно.
Волхв же под бормотание, вскрики и пение просто уснул. Только сон почему-то ничем не отличался от яви. Во сне черный человек что-то говорил ему о мире, что-то важное, но проснувшись, Девясил не смог вспомнить что. От важного осталось только ощущение важности.
Черного человека в дольмене не было. За брезентовым пологом раннее сырое утро. Надо собирать дрова, варить грибы. Не забудут ли дочери соль принести?
.15
Проблема отцов и детей существует только там, где отцы доверяют воспитание чужим (по мироощущению) дядечкам. А с недавних пор и тетечкам. Не даром у слова учитель до недавнего времени не было женского рода. Здесь не попытка унизить женщин. Здесь констатация деградации мужчин. По системе Мравинского, отцы и дети вообще не должны разлучаться до совершеннолетия. Совершеннолетним же мужчина становится, обретя сына.
Богуслав младший был румяным крепышом совершенно не этрусского вида. К двенадцати годам он сносно владел тремя языками и уникальной системой этрусской психосоматической самообороны. Мало того, папа сумел внушить ему неизбывную страсть защищать.
Мальчик защищал все, что нуждалось и не нуждалось в защите, но больше прочего, идеи своего отца. В диком поле такие не доживают до старости. Этруссия – одно из немногих мест, где всегда сохраняется их семя.
По княжескому расписанию день начинался с обливания холодной водой. Теперь из колодца. Затем обязательный умный поиск – в чем сегодня нуждается Родина. Затем обсуждение и утверждение к неукоснительному исполнению простых дел на благо страны. Тех, что можно успеть за день. И завтрак.
Сегодня завтрак состоял из картошки, чеснока и воды. Каким-то таинственным образом скудность стола вдохновляла и князя и княжича. Они ощущали себя не обделенными хомячками, но поджарыми, стремительными драконами.
Сегодняшних дел было два. Накормить страну, для чего необходима инвентаризация одичавших огородов – делает князь и подробно изучить местность для будущего строительства и возможных военных действий – делает княжич.
Богуславушка пружинкой скатился с крыльца, перелетел через забор и замер в высокой траве. В траве полно росы, но она скрыла мокрого наследника от возможных глаз. Враги не спят.
Княжич расшнуровал кроссовки. Один шнурок разрезал ножиком на два и зашнуровал обувь половинками. Вторым привязал вокруг головы несколько пучков травы.
Теперь его макушка исчезла из оптического прицела. Если менять стремительное движение на полную неподвижность, можно выжить. Конечно, двигаться по наитию, а замирать в местах с хоть каким-то обзором.
За забором обзор был шикарный. Вниз по склону полянка упиралась в кудрявые кустарники. За ними, предположительно, текла река. За рекой крутая горка с желтыми клыками острых скалок. Над горкой небо на западе. Это прямо. За спиной же, полянка полого поднималась к лесу.
Дети и женщины не лишены способности рассуждать, но пользуются этой способностью не для принятия решений, а для доказательства целесообразности уже принятых без нее. Конечно же, лес был тылом Этрусии. За лесом вздымалась Лев-гора, а за ней другие побольше. Богуслав младший уже точно знал – враг в долине, на западе.
Подходы к столице необходимо изучить досконально. Перебежка зигзагом с попыткой не шевелить траву получилась достаточно бесшумной. Он должен быть зеленым бликом на зеленом, тенью на темном, держать противника против солнца и слышать все не издавая ни звука. Его время суток – утро.
.16
Рядом с человеком всегда была музыка. Упорство, с которым люди тысячелетие за тысячелетием оплачивают труд музыканта, говорит о том, что музыка, это не досуг. Музыка, это оружие. Музыка сохраняет или изменяет генетический код. Генетический код нашего духа.
Первое, что говорят о том или ином поколении, это какую музыку оно слушало. Остальные разницы – следствие. Музыкой можно за год превратить человека в алкоголика, за пол года примирить с иглой. Можно даже изменить национальность, даже пол. А можно унинац унисекс пустоглазый синкретировать, то есть, попросту, убить. Осторожнее надо с музыкой.
Особенно осторожно необходимо обращаться с блок флейтой. Особенно опасна блок флейта сопрано. Особенно в сочетании с простыми барабанами в минуты прямой физической угрозы. То есть, перед лицом врага.